Поселение "Балка Голландия"
Объект расположен на водораздельном плато близкой (в плане) к треугольнику формы, в глубине мыса, образованного балкой Голландия Западная и балкой Голландия Восточная при впадении их в Севастопольскую бухту. 
Стоянка была обнаружена в конце 80-х гг. ХХ в. после выемки местными жителями плодородного слоя для близлежащих дач. По словам местного жителя И.А. Мамаева, проживающего в пос. Голландия, школьники из его дома несколько раз приносили и показывали небольшие кремни в светлой патине со следами обработки, найденные именно на месте выемки грунта. Также им было отмечено большое количество раковин морских моллюсков в размытом дождями грунте стоянки.
Обследование территории памятника позволило предварительно оценить его приблизительные границы. По разбросу археологического материала, представленного в основном раковинами морских моллюсков и осколками кремня – продуктами расщепления кремневых галек, были предварительно установлены границы и определено, что площадь стоянки занимает примерно 0,74 га. Собранный на территории стоянки «Балка Голландия» подъемный материал представлен следующими разнообразными находками. Так, это каменные сверленые топоры-молотки. Один из фрагментов представляет собой часть топора-молотка «клиновидного типа». 
Подобные изделия в различных вариациях известны на всей территории расселения культур с боевыми топорами: от Ирландии на западе до Внутренней Монголии на востоке, и от Скандинавии на севере до Анатолийского полуострова на юге. В Северном Причерноморье такие изделия присущи культурам энеолита–бронзы, в том числе ямной культурно-исторической общности.
Исследователями встречены изделия из кремня. Основным сырьем для кремневого производства стоянки «Балка Голландия» служила кремневая галька. Это сырье не отличается высоким качеством и достаточно проблемно при обработке. Среди собранных кремневых материалов присутствуют два изделия и несколько мелких фрагментов из темно-серого, почти черного кремня высокого качества, ближайшее месторождение которого известно в Чернореченской долине, в основании восточных склонов Сапун-горы и восточнее их, на Федюхиных высотах. Несмотря на большое количество кремневых сколов и отщепов, кремневые изделия встречаются довольно редко. Большая часть собранного кремневого материала представлена отходами кремневого производства – мелкими сколами и отщепами случайной формы.
Количество орудий в сравнении с общей массой сборов кремня относительно невелико, но их типология вполне представительна и характерна для эпохи раннего металла. Отбойники. Представлены двумя целыми и одним фрагментированным экземпляра[1]ми. В качестве этих орудий использованы кремневые ядрища неправильной формы с примерно равными параметрами в трех плоскостях. Все собранные кремневые ядрища можно разделить на две группы: ядрища неправильной формы с иррегулярными сколами и нуклеусы с параллельными фасетками сколов – все относящиеся к периоду ранней бронзы. Найдено также пять пластин-вкладышей.
Известны несколько экземпляров ножей, все фрагментированы. Аналогии им находятся в памятниках ямной культуры Северного Причерноморья. Наконечники метательного оружия (стрел и/или дротиков) представлены пятью экземплярами типов, использовавшихся с времени энеолита до финала существования ямной культуры. Найдено также пять экземпляров скребков.
Вся поверхность памятника, на которой производилась выемка грунта, обильно усеяна раковинами морских моллюсков. По наблюдениям примерно 85–90% из них составляют раковины устриц (Ostrea sp.), остальное – мидия (Mytilus galloprovincialis). Данный признак и обусловил историческое название крымских памятников этого вида как «культура раковинных куч Крыма». Такое название создало коллизию, отразившуюся в научно-популярной литературе, когда крымские энеолитические памятники этого типа сопоставляются с культурой «куч кухонных остатков» (Kjokkenmödding) Северной Европы, что принципиально не соответствует действительности. Характерной особенностью памятника, коррелирующей с уже известными южнобережными, является отсутствие керамики, что однозначно определяет его как сезонную стоянку, основной задачей обитателей которой была заготовка морепродуктов во время благоприятного сезона.
Материалы стоянки, в частности каменные топоры-молотки, вполне соотносятся с предположением А.А. Щепинского, что время функционирования подобных стоянок выходит в эпоху ранней бронзы:
«Не исключено, что при тщательном просмотре собранного материала, его критическом анализе и дополнительных сборах окажется, что часть “неолитических” стоянок Крыма в действительности является энеолитическими или даже времени ранней бронзы. Возможно, этим и объясняется то, что в Крыму, где известно не менее 150 «неолитических» поселений, нет ни одного неолитического погребения и, наоборот, при наличии более 200 подкурганных энеолитических погребений здесь нельзя назвать достоверных поселений этого времени. Это тем более странно, что среди памятников палеолита и мезолита Крыма, которых значительно меньше, известны и поселения, и погребения. То же отмечается и для эпохи бронзы, где соотношение погребений и поселений примерно равно. Вряд ли причина только в том, что неолитические погребения и энеолитические поселения еще не обнаружены археологами».
