Ай-Тодорский могильник

Ай-Тодорский могильник был открыт в 1932 году. Первые исследования могильника продолжались с 1932 по 1935 год. Могильник находится на обращенном к горной гряде северо-западном склоне мыса Ай-Тодор. Исследования некрополя начал В.Д. Блаватский, который изучал близлежащие руины укрепления римского времени Харакс. Результаты начального этапа изучения были опубликованы еще в процессе полевых изысканий. В 1951 году вышла сводная публикация материалов. Блаватский дал описание 33 погребениям, совершенных по обряду кремации и ингумации, а также не менее семи объектов с неясным погребальным ритуалом.

В.Д. Блаватский считал, что могильник появился в период, когда побережье Крыма было оставлено римлянами и эта территория стала ареной готского вторжения, но в нем нет ничего «специфически готского». И хотя культура этого населения имела смешанный характер, обычай сжигать умерших является следствием романизации, поэтому обряд трупосожжения возможно был перенят у представителей римского гарнизона Харакс.

Результаты раскопок опубликованы далеко не полностью, что крайне затрудняет их интерпретацию. В частности, сложно судить о хронологических границах использования могильника. Предположительно, он возник незадолго до середины III в. н.э., а время наиболее интенсивного использования – IV в. н.э. Местонахождение дневников, чертежей и фотонегативов раскопок – неизвестно. Поиск полевых материалов экспедиции Владимира Дмитриевича  Блаватского, предпринятый в 1982-1984 гг., показал, что в фондах хранятся лишь предметы из могил и несколько фотоснимков погребений. Определить этнокультурную принадлежность Ай-Тодорского могильника также затруднительно.

В 1977 – 1985 гг. раскопки проводились Южнобережной экспедицией ИА АН УССР и Ялтинского музея, под руководством Орлова К.К. Проведены зачистки оборонительных стен и раскопки в «цитадели», доиследованы термы и прилегающая к ним постройка, открыты остатки водопровода, и возобновлено исследование позднеантичного некрополя за городищем. Это и был новый этап полевого исследования памятника. Основной целью исследования, являлось поиск сведений о погребальном обряде, определение топографии и хронологии археологического памятника, а также определение границ памятника.

По мнению В.Д. Блаватского, Ай-Тодорский могильник принадлежал «смешанному населению», состоявшему из местных жителей (земледельцы, рыбаки и ремесленники) и потомки тех, кто обитал в поселке близ римского укрепления Харакс и обслуживал его гарнизон. Анатолий Константинович Амброз писал о том, что готы, уничтожив Позднескифское царство, смешались с остатками местного населения. Римляне расселили этих новых варваров на подступах к Херсонесу, в том числе и на мысе Ай-Тодор. И.С. Пиоро на основании изучения погребальных обрядов и инвентаря предположил, что это результат миграции в Крым германцев из ареала черняховской культуры. Могильники с трупосожжениями, по его мнению, оставлены разноэтничными племенами, носившими собирательное название «готы». А.И. Айбабин соотнес сведения письменных источников с археологическими данными и реконструировал походы германцев в Крым в 50-е годы III в. н.э. Во время этих походов готы-трапезиты попали на Южный берег Крыма, где оставили Чатырдагский и Ай-Тодорский некрополи. Несмотря на расхождения в интерпретации, современные исследователи согласны, что обряд трупосожжения был принесен в Крым с северо-запада из ареала германских племен.

Установить чуть более точно хронологию памятника, исследователям помогли предметы, найденные при раскопках – погребальный инвентарь. Среди погребального инвентаря были найдены краснолаковые сосуды, бронзовые фибулы, железные застежки, фрагменты стеклянной посуды, рыболовные крючки и монеты.

Например, интересна для нас своими находками могильная яма № 34. Ее контуры не прослеживались, поскольку ее заполнение по цвету, плотности и другим характеристикам не отличались от суглинка, в котором она была вырыта. Исходя из особенностей рельефа материковой поверхности (материка) и местонахождению предметов погребального инвентаря, можно предположить, что могила имела трапецевидную форму с расширением в северо-восточной части и предположительно имела размеры: 1.5х1.3х0.8 м. Максимальная глубина ямы о.5 м. от современной дневной поверхности. В заполнении могильной ямы были найдены: обломок стенки краснолакового сосуда с барботинным орнаментов, часть поддона гончарного столового сосуда, два обломка черепиц-керамид из глины, характерной для строительства и лепной кухонной керамики, широко распространенной в первые века нашей эры в Южнобережной Таврике, а также пять кусков известково-песчаного строительного раствора размером 2х5 см. В северной части ямы на глубине о.25 м. от поверхности дерна на выступе скалы лежал довольно крупный (20х20 см.) фрагментированный обломок лепного горшка с высоким вертикальным, слегка отогнутым венчиком. В южной части могилы, находились мелкие обломки пережженных костей, семь обугленных фрагментов дерева и 60 обломков скорлупы грецкого ореха со следами воздействия огня. Рядом с могилой, была обнаружена площадка размером 1х1 м. На ней находились два краснолаковых кувшина, на ручке одного из кувшинов было начерчено граффити. В южной части площадки, в 45 см. от кувшинов, лежал раздавленный грунтом флакон-бальзамарий и кувшин-онохой. В восточной части, на поверхности площадки находился стеклянный фрагментированный стакан и кость животного. Между флаконом и стаканом, была обнаружена большая бронзовая лучковая подвязная фибула с нижней тетивой. Рядом с фибулой был обнаружен серебряный перстень с сердоликовой вставкой. На сердоликовой вставке выгравировано изображение сидящего мужчины  и козы. Под вышеописанным кувшином, найдены двухсоставные удила с двумя литыми бронзовыми кольцами.

Также при раскопках погребений, были обнаружены семь железных кованых гвоздей с четырехгранными шляпками. Но главной для определения абсолютной датировки погребения, является находка в западной части могильника монеты – херсонесский тетрассарий (около 211-217 гг. н.э.). Данная монета имеет большое значение для определения абсолютной датировки погребения и установления точной датировки всего некрополя. Учитывая эту монету как хронологическую дату, следует принять во внимание ее обращение в течении достаточно длительного периода. Примером того служат шесть монет из погребения №5 Ай-тодорского могильника. Разница между датами чеканки составляет не менее 200 лет (103-11гг. н.э. и 317-337гг. н.э.). Не настолько много, но тоже достаточно велик диапазон дат у монет найденных в могиле №16 (пять монет – от 291 до 335 гг. н.э. – около 40 лет разницы) и погребения №18 (четыре монеты от 238 до 305 гг.н.э – около 60 лет). Напомним, что временные рамки самого памятника ограниченны концом III – серединой IV в. н.э.

Определить дату погребения удалось по прямым и косвенным признакам обнаруженных предметов погребального инвентаря. Фибулы, аналогичные обнаруженной в Ай-Тодорском некрополе, характерны для погребального инвентаря скифо-сарматских могильников Юго-Западного Крыма, которые датируются второй половиной II-началом III вв. н.э. Вышеупомянутый серебряный перстень, по форме шинки может быть отнесен к позднеримскому времени, т.е. II – III вв. н.э. Сюжет жанрового изображения на его сердоликовой вставке – сцена доения козы, повернувшей голову в сторону сидящего пастуха. В данной трактовке  (пастух – Силен или Пан) возник в конце эллинистической эпохи и широко использовался в римской глиптике, как в I так и во II – III вв. н.э. Одна из подобных сердоликовых гемм II в. н.э.  опубликована Олегом Яковлевичем Неверовым по слепку из коллекции Эрмитажа. Вторая, украшавшая золотой медальон подвески II – III вв. н.э. из склепа №1638 некрополя Херсонеса, издана К.К. Косцюшко-Валюжиничем в 1907г.