Городище Яман-Таш
Многие памятники предгорной и горной зоны Юго-Восточного Крыма еще недостаточно хорошо известны исследователям, многие из них до сих пор остаются малоизученными и археологически неисследованными. К таким, в частности, относятся расположенные поблизости друг от друга укрепление-убежище и городище на горе Яман-Таш, а также вал и ров в западной части Старокрымской долины. Судя по топографии местности, эти объекты были связаны между собой и в определенное время, по-видимому, сосуществовали. К ним можно попасть, следуя от поворота с трассы Симферополь — Феодосия в санаторий «Старый Крым» по лесной дороге, ведущей к источнику Молла (Мал) Чокрак и развалинам бывшего жилья лесника и пионерлагеря или так называемой «казармы».
Вход в укрепление находится с восточной стороны. В центре укрепления сохранился заплывший шурф 1958 года и разрез стены в северо-западном углу укрепления. В 40 м к северу — северо-западу от укрепления на северном, довольно крутом склоне отрога, находится зольник, который перекапывается современными грабителями. По-видимому, зола и бытовой мусор сносилась в это место со всего городища и сбрасывалась по крутому склону, площадь зольника была довольно большой, её точное определение возможно только после шурфовок. Судя по глубине грабительских ям, мощность культурных отложений зольника достигает 1,5 метров. На поверхности зольника и в грабительских отвалах были собраны фрагменты амфор и лепной посуды.
К востоку от укрепления-убежища узкую вершину отрога Яман-Таш перегораживают две оборонительных стены, их развалы хорошо заметны в окружающем рельефе. Основания стен были сложенные из крупных бутовых камней, кладка стен, по-видимому, также была выполнена насухо без какого-либо связывающего раствора, их высота в древности, очевидно, не превышала двух метров. Северные фланги обеих стен заканчиваются возле крутого склона Яман-Таша в Волчий Яр, южные фланги — у не менее крутого склона отрога в Старокрымскую долину.
Первая оборонительная стена находится на узкой перемычке, соединяющей отрог Яман-Таш с горой Агармыш. К ней выводит старая каменистая тропа, круто поднимающаяся на перемычку от источника Молла (Мал) Чокрак. Стена представляет собой развал камней шириной до 6,0–10 м, протянувшийся поперек самого узкого места перемычки. Лучше всего стена сохранилась в центре, где её пересекает дорога, по краям сохранность стены хуже, особенно плохо просматривается её южный фланг. Протяженность этой стены 110 м.
Вторая оборонительная стена находится в 320 м к западу от первой или в 120 м к востоку от укрепления-убежища. Она располагается на террасе, что увеличивало её высоту и оборонительные свойства. Крупные камни из неё местами лежат на восточном склоне террасы. Её дуговидный развал шириной 6,0–12 м из бутовых камней разных размеров протянулся поперек вершины отрога с юга на север. Протяженность этой стены 70 м.
Пространство между укреплением-убежищем и первой стеной на перемычке (440 м) имеет многочисленные террасы с заплывшими ямами и развалами камней (это вся вершина и её восточный, относительно пологий склон отрога Яман-Таш). Эта территория городища, по-видимому, была занята жилыми и хозяйственными постройками (около 40,0 га). Впрочем, остальные склоны отрога также имеют террасы, на части которых сохранились развалы бутовых камней от построек. Много террас находится на южном склоне отрога, наиболее благоприятном для хозяйствования и возведения жилья. Очевидно, ровные и широкие террасы использовались для сельскохозяйственной обработки, а террасы с заплывшими ямами и бутовыми камнями обозначают места жилых и хозяйственных построек.
По-видимому, для строительства жилья вначале подрезался и выравнивался склон горы, при этом борта котлована использовались для возведения стен цокольного этажа, а жилое помещение надстраивалось из дерева и напоминало саклю с плоской глинобитной крышей. Подобные постройки еще в новое время бытовали у татар на южном берегу Крыма и народов Северного Кавказа.
Вместе с террасами на склонах горы площадь городища Яман-Таш составляет не менее 50,0 га. Укрепление и городище имеет зрительную связь с аналогичными укреплениями и городищами на вершинах окрестных гор: Бор Кая, Куляба, Кара-Тау — на западе; Карасан-Оба, Сары-Кая — на востоке. Отсюда прилегающая местность обозревается на значительное расстояние, так с вершины Яман-Таша видны: Старокрымская, Курская, Топловская долины, скалы судакского Таракташа и степные пространства в восточном и северо-западном секторах горизонта.
Укрепление на Яман-Таше было выявлено И. И. Бабковым в 1954 году и отшурфовано научным сотрудником Агармышского отряда Тавроскифской экспедиции Е. В. Черненко в 1958 году. Отряд выполнил обмеры укрепления-убежища, заложил четыре шурфа и сделал два разреза его стен. Валообразный развал стен возвышался над дневной поверхностью на 1,0–1,5 м, его ширина составляла 5,5–7,0 м. Разведочные шурфы размером 2,0 х 2,0 и 1,0 х 1,0 м были заложены: в центре укрепления, его юго-западном и северовосточном углах. Они показали, что культурного слоя внутри укрепления нет, был отмечен лишь дерновый, черноземный слой мощностью до 45 см, насыщенный камнями с редкими обломками лепной и амфорной керамики, ниже его начиналась известняковая скала.
Стены укрепления были разрезаны в двух местах: в северо-западном углу и в середине восточной стены, ширина разрезов составляла 1,0 м. Выяснилось, что крупные камни основания стен установлены без фундамента, непосредственно на черноземе древней дневной поверхности. Стены состояли из внешнего и внутреннего панцирей, сложенных насухо из больших бутовых камней размером 50 х 60 х 70 см, пространство между которыми было заполнено черноземом с включением мелкого известнякового камня. Согласно снятым замерам, расстояние между панцирями (ширина цоколя) составляло 2,0–4,0 м. Цоколь возвышался на древней дневной поверхностью на 1,0 м, на цоколе была сложена стена в виде парапета, предохранявшая защитников от метательного оружия.
Шурф, который разрезал середину восточной стены укрепления, показал, что в ней находился вход в укрепление. Согласно проведенным Е. В. Черненко обмерам, внешний размер укрепления составлял 22 х 32 м. Исследователь отметил, что рядом с укреплением находится поселение, а в 80 м к востоку – юго-востоку от него — развал стены, от которой сохранились крупные бутовые камни. Редкие фрагменты амфорной керамики из шурфов Е. В. Черненко датировал IV – V вв. н. э. Самой ранней находкой на Яман-Таше были фрагменты косских амфор с двуствольными ручками I в. до н. э. – I в. н. э., которые видел С. Г. Колтухов в несохранившемся отчете И. А. Баранова.
Собранные А.В. Гавриловым в 2017 году на зольнике Яман-Таша фрагменты относятся к амфорам с воронковидным горлом и лепным горшкам с дуговидными налепами. Здесь же были найдены фрагменты гончарных кувшинов и мисок. Часть амфор этого варианта датируется II – серединой III в. н. э. С. Ю. Внуков отмечает, что, несмотря на широкую датировку амфор с воронковидным горлом (от I до V в. н. э.), в слоях I в. до н. э. – начала II в. н. э. они не встречаются, и считает, что время их бытования следует относить к III в. н. э. Эти амфоры встречаются на близких к Яман-Ташу памятниках, в частности, на поселении Таракташ близ Судака.
Среди лепной керамики зольника Яман Таша выделяется днище остродонной амфорки. Подобные сосуды найдены в детских погребениях II – III вв. н. э. Усть-Альминского могильника, куда они помещались, очевидно, в качестве игрушек. Аналогичные миниатюрные амфорки найдены на городище Кара-Тау. Судя по небольшим размерам, они также использовались в ритуально-культовых обрядах, в частности, в качестве вотивных даров при жертвоприношениях в святилищах. В целом лепная керамика поселенческих памятников Юго-Восточного Крыма имеет большое сходство с северокавказской сармато-аланской посудой, что указывает на связь регионов и определенную этническую составляющую их обитателей.
В грабительских перекопах зольника была найдена прямоугольная, тонкая, железная пластинка размером 3,5 х 6,7 см с маленькими отверстиями по длинным сторонам. Очевидно, она принадлежит пластинчатому панцирю, бытовавшему у сарматов в I – III вв. н. э. Здесь же на отвале подобран фрагмент бруска с канавкой по середине, очевидно, применявшийся для шлифовки древок стрел.
Кладоискателями на городище Яман Таш с помощью металлоискателей были найдены монеты боспорской чеканки следующих правителей: Динамии (9/10 гг. до н. э. – 10/9 гг. н. э.), Котиса I (45/6 – 62/3 гг. н. э.), Реметалка (131/2 – 153/4 гг. н. э.), Савромата II (174/5 – 210/1 гг. н. э.), Рескупорида II (211/2 – 228/9 гг. н. э), Рескупорида IV (242/3 – 276/7 гг. н. э.), Фофорса (285/6 – 309/10 гг. н. э.), Рескупорида V (318/9 –336/7 гг. н. э.). Кроме этого, отсюда же происходят монеты римской провинциальной чеканки, относящиеся к выпускам императоров Лициния (308 – 324 гг. н. э.) и Константина I (306 – 337 гг. н. э.). Монеты этих римских императоров чаще всего встречаются в нумизматических материалах региона, они присутствуют: в Таракташском кладе, найдены на поселении в Золотом Поле, в святилище на склоне горы Узунлар близ Карадага, есть они в материалах могильника Нейзац. В целом, нумизматический материал с Яман-Таша и его ближних окрестностей относится к концу I в. до н. э – началу IV в. н. э., что совпадает с датировками амфорного материала, и указывает на вхождение Старокрымской долины и близлежащих городищ в зону экономического влияния Боспора в первые века н. э.
Могильники, относящиеся к данному памятнику, пока не выявлены, но отдельные артефакты, имеющие происхождение из окрестностей Яман-Таша, зафиксированы А.В. Гавриловым у местных находчиков. Часть из них явно относится к погребальным комплексам, в частности, это бронзовые детали уздечного набора: кольца-псалии от двусоставных удил, пряжки с круглым пластинчатым щитком, накладки и наконечники ремней, обоймы, декоративные полусферические заклепки. Часть этих вещей находят ближайшие аналогии в погребениях конца II – первой половины III в. н. э., в частности: в могильниках Усть Альма и Нейзац.
Среди приведенных артефактов выделяются подвески с тамгами. Тамгообразные знаки являются важным элементом культуры сарматских племен и были широко распространены в сарматской кочевой среде, их главной функцией была сигнально-опознавательная. Простые знаковые системы были понятны всем слоям определенного сообщества, а кочевые методы хозяйствования создавали хорошие условия для их распространения. В зоне евразийских степей и прилегающих регионах зафиксированы сотни тамгообразных знаков, нанесенных на разные предметы и объекты. Систематизация тамг показала идентичность ряда знаков на весьма удаленных друг от друга территориях, что объясняется высокой подвижностью и кочевым образом жизни сарматских племен.
В могильнике ближайшего к Яман-Ташу городища на горе Бор-Кая было найдено зеркало с петлей, на тыльной стороне которого нанесен сарматский знак с волютовидным элементом. Бытование, пряжек с тамгами подобного типа, относят ко второй половине II – первой половине III в. н. э. Довольно частая встречаемость пряжек с тамгами на полуострове может быть связана с проживанием в определенных местах сарматских контингентов, возможно, находившихся на службе у боспорских царей. Вполне возможно, что волютовидная основа тамг, отмеченная на разных предметах, указывает на отношение их владельцев к сарматскому племени аорсов, переместившемуся в Северное Причерноморье во второй половине I в. н. э., — как изначальной этнической основе. Средняя часть тамги — треугольник, обращенный вершиной вниз на волюте, тоже имеет многочисленные аналоги.
Подвеска с орнаментом в виде пятилучевой (или шестилучевой) звезды не имеет аналогий, можно лишь привести приблизительные аналоги, в частности, орнаментацию в виде многолучевой звезды на зеркале с боковой петлей из погребения № 8 могильника у села Фонтаны. Такие зеркала датируют II – III вв. н. э. Похоже, к этому же времени можно отнести и бытование уздечных подвесок с тамгами из окрестностей Яман-Таша. В целом, детали данного уздечного набора можно отнести к второй половине III – началу IV в. н. э. и связать их с сармато-аланским кругом древностей.
Лепные лощеные сосуды, по-видимому, того же происхождения, что и уздечный набор, представлены: кувшином с цилиндрическим горлом и зооморфной ручкой с вертикальным отростком сверху; кружкой; плоскодонной миской усеченно-конической формы. Кувшины с ручками в виде стилизованных изображений животных были распространены в Северном Причерноморье, Прикубанье, Кавказе, что связывают с расселением на этих обширных территориях сармат во II – III вв. н. э. Встречаются они и на поселенческих памятниках Боспора в слоях I – III вв. н. э. и также соотносятся с сармато-аланским населением, как носителем данного культурного элемента.
Лепные кружки с кольцевидной ручкой — обычная находка на поселениях I – III вв. н. э. крымских предгорий, в частности, в Барабановской балке. Бытовали они в I – III вв. н. э. у сармат Северного Кавказа, откуда, по-видимому, этот тип лепной посуды был привнесен на поселенческие памятники предгорий Крыма. Миски с усеченно-коническим туловом и горизонтально отогнутым венчиком также встречаются в материалах памятников I – III вв. н. э. Например, точно такие же по форме миски найдены в погребениях второй половины III – первой половины IV в. н. э. могильника у села Курское (городище Бор-Кая).
Старокрымскими кладоискателями на территории поселения Яман-Таш были найдены антропоморфные подвески и миниатюрные топорики-амулеты, которые использовались обитателями городища для ношения в качестве оберегов. Среди топориков-подвесок есть экземпляры с двумя лезвиями, расположенными в одной плоскости, так и лезвия которых расположены в перпендикулярных плоскостях. Большинство находок представляют собой миниатюрные, обычные, однолезвийные топорики, некоторые изготовлены из серебра, большая часть — из бронзы. Подобные подвески отмечены на Боспоре, их датируют второй половиной II – IV в. н. э. 
Подвески-топорики встречены в погребениях I – III вв. н. э. скифо-сарматских могильников центральной и западной частей полуострова, они появляются в I в. до н. э. и ко II в. н. э. постепенно выходят из употребления. Во второй половине III в. н. э. на территории Крыма распространяются однолезвийные топорики-подвески, что связывают с продвижением гото-аланских племен.
Антропоморфные подвески в виде человечков с расставленными ногами и руками и петлей для подвешивания, со слов находчиков, обнаружены на территории городища. Как считает А. А. Труфанов, встречаются они преимущественно на территории предгорного Крыма. На одной подвеске выделен половой орган и высокий конусовидный головной убор, такие антропоморфные подвески встречаются в погребениях последней трети I – начала III в. н. э. предгорных могильников Центрального и Западного Крыма, есть они и в Восточном Крыму, узкая дата их бытования относится ко второй половине I – первой половине II в. н. э.
Из случайных находок интересен перстень, найденный близ источника Молла (Мал) Чокрак у южного подножья Яман-Таша. Он изготовлен из желтоватого сплава имеет круглый, припаянный к ребристой шинке, щиток с гравированной на нем левосторонней свастикой в двойном ободке. Свастика весьма похожа на часто помещаемую на зеркалах и других предметах, происходящих из Прикубанья и предгорий Северного Кавказа. По-видимому, подобная орнаментация была популярной у обитателей городища. Такой перстень, возможно, принадлежал человеку с высоким социальным статусом, получившим его за какие-то заслуги. Изображение на щитке левосторонней свастики, по-видимому, указывает на сарматское происхождение его владельца.
В целом, представленные артефакты с Яман-Таша и его ближних окрестностей, указывают на их культурно-хронологическую близость с археологическими материалами поселенческих и погребальных памятников Таврики первых веков н. э. и связаны с сарматским этносом. Таким образом, уже со II в. до н. э. сарматы эпизодически проникали в Таврику, а с I в. н. э. их присутствие уже стало массовым, археологические материалы показывают, что со второй половины этого века они проживали в степном Крыму и предгорьях Юго-Восточного Крыма, это подтверждают погребальные памятники.
На юго-восточных склонах ниже перемычки между Агармышом и Яман-Ташем находится уже упоминавшийся источник Молла (Мал) Чокрак, из которого, по-видимому, происходило водоснабжение гордища на горе Яман-Таш. Относительно пологие, поросшие лесом склоны Агармыша, находящиеся к востоку – юго-востоку от данного источника, носят следы террасирования. Здесь также найдены фрагменты красноглиняных амфор и лепных горшков II – III вв. н. э. Во время существования Яманташского городища здесь, по-видимому, находились сельхозугодья, принадлежащие его обитателям.
Находящиеся к востоку от источника Молла (Мал) Чокрак, у южного подножия горы Агармыш вал и ров, похоже, были связаны с городищем на горе Яман-Таш. Вал и ров поросли лесом и хорошо сохранились на всем протяжении. Ров находился с западной стороны вала, препятствуя прохождению противника именно со стороны гор. Полная протяженность оборонительного сооружения составляет 1,6 км, высота от дна рва до вершины вала местами достигает 3,5 м, ширина рва 4–6 м, ров имеет V-образный профиль.
Проход по каменистой вершине Агармыша к отрогу Яман-Таш с востока в самом узком месте был также перегорожен валом с еле заметными остатками какого-то сооружения (возможно, башни), протяженность этой стены невелика — всего 25 метров. В широтном плане это сооружение как бы является продолжением вала. С южной стороны эта стена ограничена крутыми склонами Агармыша, с северной – отвесными скалистыми обрывами в Волчий яр.
Возведение вала и рва в западной части Старокрымской долины было тщательно продумано. Из-за особенностей рельефа они расположены не на одной линии с городищем Яман-Таш, а несколько смещены к востоку. Древние фортификаторы учли, что западнее рва (внутренняя часть горного региона) местность сильно пересечена глубокими балками, а с севера ограничена крутыми склонами Яман-Таша. Пересеченность местности являлась труднопреодолимым препятствием и существенно усложняла прохождение противника с западного направления. Более того, она диктовала предполагаемому противнику только определенный путь продвижения в Старокрымскую долину, который перекрывал ров и вал.
К востоку от вала начинался относительно спокойный рельеф долины, наиболее пригодный для использования и проживания. Очевидно, это оборонительное сооружение имело местное значение и решало тактическую задачу — преградить противнику вход в долину с западного направления, со стороны гор. Естественно, где-то на линии рва существовал проезд в виде перемычки или перекидного деревянного моста, оформленный соответствующими сооружениями типа деревянных башен. На сохранившихся участках рва такого места не обнаружено.
Нужно отметить, что от средневекового городища Солхат-Крым данные вал и ров отстоят к западу на 2,5 км и, по всей видимости, не имеют к нему отношения. Этот ров и вал не упоминает ни один из путешественников прошлого, что, очевидно, было связано с его удаленностью от города, скрытостью и отсутствием в этих местах хорошей проезжей дороги в горную часть региона. Время сооружения вала и рва в Старокрымской долине пока остается неизвестным, необходимы археологические раскопки этого оборонительного сооружения, которые могут дать материалы для решения этой проблемы.
Видимо, валы и рвы — земляные оборонительные сооружения, были выкопаны в конце 80-х – начале 90-х гг. III в. н. э., закрывали удобные проходы в Старокрымскую долину, этим самым создавая из неё своеобразный укрепленный район, в существовании которого в первую очередь был заинтересован Боспор. Большая долина, огражденная с юга и севера горными хребтами, а с востока и запада земляными оборонительными сооружениями, была закрыта для прохождения больших масс предполагаемого противника, что затрудняло его оперативное передвижение по региону и вынуждало использовать более длинные обходные пути. Кроме этого, долину можно было использовать для хозяйственной деятельности с уверенностью, что нивы не будут уничтожены при военных действиях.
При этом нужно учитывать, что на противоположной от Яман-Таша стороне долины (к югу — юго-востоку), на хребте Карасан-Оба находилось такие же большие поселения и городище, которое имеет аналогичное укрепление-убежище. Их археологический материал укладывается в те же временные и культурные рамки, что и яманташский. Эти памятники также являлись частью поселенческой структуры региона и в первые века н. э. выполняли определенные защитные функции по отношению к Старокрымской долине. Существование укрепленных пунктов с поселениями почти на всех стратегических высотах предгорий: от восточной оконечности Крымских гор до реки Биюк-Карасу, визуальная связь между ними, свидетельствует о наличии древней дороги, соединявшей их между собой и также связывавшей юго-восточное морское побережье с предгорными и горными районами полуострова.
