Городище "Белинское"

Городище «Белинское» расположено на южной окраине села Державино (ныне нежилого), в 1,5 км от села Белинское (Керченский полуостров). По уточнённым данным, время его основания относится к началу II в. н.э. Городище занимало узловое место в системе обороны Европейского Боспора, с одной стороны, а, с другой, находилось на скрещивании путей, ведущих как к северу, в сторону степного Крыма, так и к югу, в сторону Феодосии. Оно значительно выделяется среди подобных поселений, прежде всего своими размерами. Общая площадь распространения культурного слоя более 12 га, площадь внутри периметра оборонительных стен около 9 га. (для сравнения площадь Илурата 2 га, площадь Ново-Николаевского городища – 1,5 га.

Поселение находится в большой естественной котловине на крутом берегу реки Аджиэль. такой выбор местоположения не случаен: здесь прослеживается традиционное как для Европейского Боспора. так и для всего Северного Причерноморья в целом стремление максимально использовать естественные условия в целях обороны поселения. Следует отметить, что место, выбранное строителями для возведения нового населённого пункта, было освоено людьми задолго до времени основания городища. Раскопками 2012 года на южном склоне плато под слоем насыпи, выравнивающей местность, выявлены остатки значительно более раннего поселения.

По своей структуре памятник состоит из собственно городища и находящегося в 200 метрах к северо-востоку грунтового некрополя.

Археологический материал, в сочетании с данными магнитной съёмки позволяют достаточно уверенно реконструировать общую планировку застройки и определить, как развивалось поселение. Ко времени возникновения городища созданная при Асандре оборонительная линия уже не функционировала, однако система валов была частично восстановлена, причём не только для защиты территории, но и для закрепления здесь в качестве надежной базы для полномасштабного освоения территории к востоку от вала и активной экспансии на запад.

Городище «Белинское» в иерархии крепостей боспорской обороны занимает вершину «пирамиды» наряду с Илуратом и Савроматием и определяется, как «городок – крепость».  В истории городища выделяется три значительных периода. Их хронологические рамки выглядят следующим образом: 1) начало II в. н. э. – середина – 3-я четверть III в. н. э.; 2) последняя четверть III в. н. э. – первая четверть IV в. н. э.; 3) 2-я четверть IV в. н. э. – 1-я половина V в. н. э.

Первый период

Основным элементом оборонительной системы городища на начальном этапе его существования являлась мощная оборонительная стена, которая и определяла границы поселения, отделяя его от прилегающей сельскохозяйственной территории и некрополя. Для её возведения часть территории естественного холма была поднята над прилегающей местностью с помощью искусственной насыпи. Участки оборонительной стены (в основном на уровне фундамента) выявлены к настоящему времени по северо-западной, юго-западной и юго-восточной границам холма, на котором располагалось поселение. Северо-восточная граница исследована ещё недостаточно, однако в разрезе грунтовой дороги, проходящей вблизи северного угла городища, хорошо видны остатки фундамента, который вполне может относиться к северо-восточной оборонительной стене.

Впрочем, на восточном, наиболее высоком участке холма, имеющем крутой склон в сторону Аджиэльской балки, оборонительной стены вообще могло не быть. Общая длина стен предполагается в пределах 150 м, толщина фундамента стен на всех исследованных участках составляет 2,5 м. Структура кладки трёхслойная, двухлицевая. Слои внутреннего и внешнего фасов были сложены из крупных камней жёлтого ракушечника. Посредине идёт слой забутовки более мелким камнем. Пригонка блоков была неплотная и имела значительные зазоры между камнями.  Кладочный раствор, использовавшийся при возведении стены глинистый, содержал элементы песка и рыхлых земляных комочков.

Оборонительные стены городища «Белинское» были усилены по угловым стыкам башнями. К настоящему времени такие башни обнаружены на западном и южном участках городища. Северный угол сильно повреждён хозяйственными ямами позднеантичного и хазарского периодов, и остатков каких-либо сооружений, относящихся к ранней застройке, здесь выявить не удалось. Восточный угол повреждён воронками времён ВОВ. Кроме того, как уже отмечалось выше, рельеф местности позволяет предположить, что восточной башни могло и не быть вовсе. Западная башня хорошо сохранилась на уровне фундамента. Она имеет близкую к квадрату форму при площади внутри периметра стен 10,24 кв. м. Располагалась она под острым углом к северо-западной оборонительной стене. Аналогов такому устройству на поселениях римского времени в Северном Причерноморье пока не зафиксировано.

На расстоянии 1,5 м к северо-востоку от стены № 114, в северо-западной оборонительной стене выявлен сквозной проход вылазной калитки длиной 2,4 м и шириной 0,7-0,9 м. Аналогичный проход был выявлен в юго-восточной оборонительной стене на раскопе «Южный» Но ни южный, ни западный участки городища не могут претендовать на роль основного широкого въезда на поселение (слишком узки имеющиеся здесь проходы). Скорее всего, такой въезд был привязан к центральной улице.  Она была выявлена в ходе магнитной разведки и частично исследована на раскопе «Центральный». В районе северо-западного края городища вектор улицы выходит в разрез грунтовой дороги, где прослеживаются остатки мощного фундамента, выходящего за линию северо-западной оборонительной стены. Это вполне может быть одна из башен возле основного въезда на городище.

Открытым остаётся пока и вопрос о наличии внутри периметра оборонительных стен так называемой «цитадели», характерной, по мнению А.А. Масленникова, для поселений подобного типа. По результатам магнитной разведки в центральной, возвышенной части как будто бы прослеживаются какие-то крупные постройки и довольно большое свободное пространство, возможно, центральный двор, однако, к какому времени они относятся и что собой представляют без конкретных археологических раскопок говорить преждевременно.

Территория внутри периметра оборонительных стен, судя по археологическим данным и данным магнитной съемки, была плотно застроена. К настоящему времени выявлено несколько улиц (включая центральную:, как параллельных, так и пересекающихся под углом, близким к прямому. Они имели разную ширину (от 2,5 до 5 м.). Улицы делили территорию городища на отдельные сектора (кварталы), внутри которых располагались, по-видимому, достаточно однотипные жилые дома и хозяйственные постройки. В первую очередь, это прямоугольные в плане дома казарменного типа, открытые на северном участке городища

Площадь их внутреннего пространства достаточно велика – более 80 м² и делится перегородкой на две неравные части. Во всех помещениях имелись очаги для отопления. Из всех жилых помещений первого периода, лучше всего сохранилось помещение № 7. Оно имело прямоугольную форму с небольшой перегородкой в юго-восточной части. Общая площадь помещения – 85,2 кв. м, площадь огороженной части – 24 кв. м. Вход в помещение, шириной 1,7 м, располагался с северо-восточной стороны. Слева от входа помещался очаг (1,65 м Х 0,9 м). В северном углу помещения имелась небольшая ниша, которая использовалась в качестве небольшого домашнего алтаря над культовым погребением собаки в основании фундамента. Часть помещения слева от очага, возможно, выполняла хозяйственные функции, там сохранились небольшой участок вымостки, остатки вкопанного в пол пифоса и хозяйственная яма. Последняя, судя по её заполнению (зола и многочисленные довольно крупные фрагменты краснолаковой посуды), может трактоваться как культовая.

Прочие постройки, связанные с периодом основания городища, выполняли хозяйственные и вспомогательные функции. Часть из них непосредственно примыкала к оборонительным стенам. Другие находились на определённом удалении от неё. Их функциональное назначение было различным. так, внутри помещения № 1, площадью 12,76 м², имелись кормушки, сложенные из плоских плит, врытых в материк, что указывает на то, что помещение предназначалось для содержания скота в зимний период (помещение отапливалось). Помещение № 23 имело квадратную форму, его площадь составляла  20 м². В  восточном углу, справа от входа располагалась печь размером 1,25 м × 1,05 м, имевшая глиняную обмазку. Пол помещения вымощен. Вход в помещение вел с юго-восточной стороны. Возможно, помещение являлось жилым или использовалось в качестве кухни, о чем свидетельствуют многочисленные обломки лепной и столовой краснолаковой посуды.

Для кровли, вероятно, применялись деревянные перекрытия. Большая площадь помещений, сочетание жилой и хозяйственной функций, а также близость к крепостной стене позволяют предположить, что эти помещения являлись казармами для солдат военного формирования, располагавшегося в Белинском городище на начальной стадии его существования. Вопрос о составе воинского контингента и времени его пребывания на городище – сложный и в настоящее время не имеет однозначного ответа. Дома казарменного типа как будто бы свидетельствуют в пользу исключительно военного характера поселения, однако такая ситуация продолжалась недолго. Уже к середине – второй половине II в. н. э. на некрополе городища наблюдается довольно большое количество женских и, особенно, детских захоронений. К этому же времени следует отнести и начало перепланировки жилых построек: из домов казарменного типа в многокамерные здания с жилыми, хозяйственными помещениями и домашними святилищами, с вымощенным внутренним двориком или без него. Скорее всего, новая структура внутренней застройки городища в общих чертах сложилась уже к середине III в. н. э.

Второй период

Разрушения середины III в. н. э. не привели к окончательной гибели городища. Напротив, к концу III в. н. э. общая территория застройки внутри периметра расширяется. В то же время при сохранении первоначальной территории фортификационные сооружения вокруг городища претерпели существенные изменения. Северо-западная оборонительная стена была восстановлена. Её фундамент укрепляется дополнительной обкладкой из тёсаных блоков жёлтого ракушечника, в результате чего ширина фундамента местами достигает 3 м. Частично восстанавливается и юго-восточная стена. А вот юго-западная оборонительная стена была, по-видимому, полностью разобрана. Вместо неё по краю юго-западного рва параллельно внешнему фасу ранней оборонительной стены возводится новая стена из крупных необработанных камней белого известняка.

Одновременно со строительством новой юго-западной стены были восстановлены и угловые башни на её флангах. Западная башня укрепляется противотаранным поясом пирамидальной или усеченно-конической формы. Он опоясывал фундамент западной башни полукругом. Аналогичная конструкция выявлена и на раскопе «Южный», на участке длиной до 3,0 м (расстояние по линии фаса). Со стороны городища эта конструкция была перекрыта каменным завалом. Максимальная высота выявленной кладки 0,7м. Вероятнее всего, сама башня была переоборудована под бастион, в котором были установлены метательные орудия. Можно предположить, что и южная башня претерпела те же изменения. Конструкция новой юго-западной оборонительной линии городища имеет аналогии в фортификации римского времени в Крыму. Примером может служить циклопический участок нижней оборонительной стены Харакса, верхняя часть которой была сложена из бута на известковом растворе. Время её сооружения не ранее II в. н. э. Новая фортификационная система городища «Белинское», пришедшая на смену старой в последней четверти III в. н. э., по-видимому, отражает общую тенденцию развития фортификации на Европейском Боспоре в этот период. так, в конце III в. н. э. дополнительным панцирем были усилены башни в Китее, а к первой половине IV в. н. э. относится возведение комплекса крепости на горе Опук.

Общая планировка внутренней застройки городища в этот период почти не претерпела изменений. Направление, ширина улиц и структура кварталов сохранились. Были восстановлены прежние помещения, разрушенные или повреждённые в ходе событий середины III в. н. э. Многокамерные дома формировались путём перегораживания больших помещений казарм, а также в процессе пристройки к ним дополнительных помещений. так, к упомянутому помещению № 7 были пристроены ещё четыре. Связанные внутренним двориком, они образовали одно здание площадью около 200 м².

С северо-запада к помещению № 8 была добавлена небольшая пристройка площадью около 5 м². Наличие в его северо-западной части алтаря в виде прямоугольного ларя, составленного из плит и заполненного золой, перемешанной с грунтом, позволяет интерпретировать это помещение как домашнее святилище. Подобные святилища выявлены во всех основных центрах Северного Причерноморья, а также на поселениях их хоры.

Полы в помещениях, за исключением вымощенных хозяйственных участков, как и в первый период, оставались земляными. Конструкция стен также аналогична стенам предыдущего периода с той разницей, что кладки стали грубее и в кладочном растворе встречается больше глины и земли. Возможно, это следствие изменившегося этнического состава населения городища, что нашло отражение и в погребальных традициях (типичные для первого периода грунтовые могилы и склепы с уступчатым перекрытием полностью вытесняются вырубленными склепами с коротким дромосом). В целом, несмотря на сохранение традиций предшествующего периода, можно отметить определённую деградацию приёмов строительной техники.

Третий период

На последнем этапе своего существования фортификационные сооружения городища, как показали раскопки, подверглись наиболее кардинальным изменениям. Все прежние оборонительные стены и башни были заброшены и по большей части разобраны до уровня фундамента. Поверх него местами было сооружено некое подобие небольшого вала из многочисленных камней, земли, глины, золы и бытового мусора (особенно хорошо эта насыпь фиксируется на северном участке городища). Возможно, продолжал функционировать юго-западный ров. С другой стороны, площадь внутренней застройки сократилась (на западном участке, например, отсутствует какой-либо материал второй половины IV в. н. э.), и новая оборонительная линия могла проходить как-то иначе. Впрочем, до сих пор археологического подтверждения этому нет.

Большинство зданий после разрушений конца первой четверти IV в. н. э. было заброшено. Общая площадь застройки, по-видимому, сильно сократилась. На раскопе «Северный» из прежних построек продолжало функционировать лишь одно здание, включающее помещение 19 и два отдельных помещения, однако появляется большое количество небольших по площади помещений, в основном имевших хозяйственное назначение. Внутри двух из них находились алтари, что позволяет рассматривать эти помещения как домашние святилища. Кроме того, здесь обнаружены остатки нескольких вымосток, часть из которых могла являться хозяйственными двориками.

На остальных раскопах строительные остатки представлены преимущественно отдельными небольшими стенками и загородками, а также ямами различного назначения. Новым на этом этапе стало появление больших грушевидных в плане ям, вырубленных в скальном грунте и имеющих каменную обкладку горловины. Из 102 ям, исследованных к настоящему времени на городище, только четыре имеют подобную конструкцию, и все они функционировали в третий строительный период.

Ещё одно изменение, произошедшее в это время, связано с находками артефактов, свидетельствующих не столько об инновациях в застройке поселения, сколько об изменении в занятиях его жителей. Речь идёт о выявленных при раскопках фрагментах переносного тарапана и большом количестве культовых моделей этого атрибута виноделия, излечённых из ямы – фависсы вместе с тремя миниатюрными алтариками и крупными фрагментами амфор с дипинти. Подобных находок в слоях и постройках предшествующего времени пока не найдено. Произошедшие на заключительном этапе существования городища «Белинское» изменения, включая отсутствие долговременных оборонительных сооружений, позволяют сделать вывод об эволюции этого поселения в сторону обычного селища, жители которого занимались преимущественно сельским хозяйством, включая такую его отрасль, как виноградарство.

Городище с самого начала имело достаточно высокую степень благоустройства. Помимо хорошего покрытия улиц, имелись открытые водостоки, выходящие за линию оборонительной стены. Даже на заключительном этапе в жизни городища, несмотря на некоторое запустение (северные водостоки были разрушены и засыпаны мусором), система водостоков продолжала действовать. Ещё одним элементом благоустройства являлась правильная организация застройки территории городища: отсутствие скученности жилых и хозяйственных построек и наличие свободного пространства между ними, дающего доступ воздуху и солнцу. Ни один дом, выявленный в ходе раскопок, по крайней мере, на начальном этапе жизни городища не был построен вплотную к другому. И, наконец, третьим компонентом благоустройства можно считать наличие централизованного места сбора мусора, т. е. свалки. Единственный большой зольник городища «Белинское» располагался к юго-востоку от него, за пределами оборонительного периметра

Итак, возникнув как военное поселение, городище «Белинское» достаточно быстро стало изменяться в сторону поселения городского типа. Этому способствовал целый ряд благоприятных факторов: удобное расположение на перекрёстке дорог, относительная близость моря, наличие надёжного источника воды и, что немаловажно, успешная экспансия Боспора в западном направлении, отодвинувшая границы государства от Узунларского вала. Как показали исследования некрополя городища, наиболее ранние захоронения здесь относятся к концу II в. н.э., и среди них есть как женские, так и довольно многочисленные детские погребения. Процесс эволюции в сторону дальнейшей урбанизации продолжался бы и дальше, однако он был прерван в середине III в. н.э. начавшимся нашествием варваров, а затем и вовсе прекратился.