1930-е годы — очень важный, но наименее изученный этап в истории античной археологии в СССР. Новая научная парадигма советской науки и растущий идеологической контроль со стороны государства обусловили существенное изменение целей и задач научных исследований. Обновление кадрового состава в научных учреждениях Ленинграда и Москвы на рубеже 1920-1930 годов и попытки централизации контроля за археологическими раскопками в рамках одного учреждения вызвали острый конфликт между столичными институтами. Одновременно с административной борьбой, крупные следственные дела 1930, 1933 и 1936 годов, заведенные в отношении научного состава академических учреждений, повлекли за собой физическое устранение большого количества квалифицированных специалистов, что напрямую отразилось на дальнейшем археологическом изучении ряда античных памятников.
Почему единственный экземпляр отчета о раскопках Таманской экспедиции 1930 года оказался в архиве Федеральной службы безопасности? Как фотография горы Митридат могла стать вещественным доказательством в деле о шпионаже? Каким образом политические репрессии повлияли на историю археологического изучения Фанагории? В каком случае научная инициатива становилась причиной для применения высшей меры наказания? В чем значимость архивных документов для восстановления жизненного пути репрессированных учёных? Об этом и многом другом вы узнаете на очередной лекции проекта «Открытая археология».
Лектор: Евгения Панкратова, кандидат исторических наук, заведующая Отделом обработки фондов, комплектования и ведомственных архивов Санкт-Петербургского филиала Архива Российской академии наук
