Четырехугольный фрагмент амфоры был найден в слое, перекрывавшем каменную вымостку улицы первой половины V в. до н.э., но относится, по всей видимости, к более позднему времени, возможно, к первой половине-середине IV в. до н.э. Фрагмент представляет собой обломок стенки амфоры, вероятно, хиосской, размерами 10,7 см х 6,8 см. На лицевой стороне прочерчено граффито. Края черепка заглажены, текст равномерно распределен по всей поверхности фрагмента, так что можно не сомневаться в том, что надпись дошла до нас практически полностью. По палеографии надпись следует датировать IV в. до н.э., причем скорее второй половиной.
Несмотря на практически полную сохранность, определение жанра и интерпретация надписи вызывают серьезные затруднения. Вариант частного письма отметается сразу: отсутствуют личные имена, формулы приветствия и прощания, личные местоимения. Более того, текст надписи не складывается в осмысленную фразу, по сути представляя собой набор слов. Попытки выделить законченную синтаксическую конструкцию приводят к бессмыслице: «мать с хорами руками (?) похищала пеплосы, поставленная не близко». Настораживает также отсутствие артиклей и союзов. Видеть в тексте наговор или какой-либо иной текст магического содержания не позволяет лексика: большая часть слов вполне обыденна, отсутствуют специфические выражения, характерные для проклятий, а также буквы и слова, написанные в обратную сторону, и абракадабра.
Возможно, надпись следует понимать как ученическое упражнение, однако бессмысленность текста в целом препятствует этому. Достаточное количество известных на сегодняшний день текстов, понимаемых как школьные, позволяет выделить основные этапы обучения чтению и письму: отдельные буквы и алфавит, слоги, списки слов (алфавитные и тематические), связные тексты, фонетические и грамматические упражнения. Рассматриваемая надпись не подпадает ни под одну из этих категорий.
По мнению А. М. Бутягина надпись, видимо, следует интерпретировать как выписку из рукописи какого-то пространного текста. Текст, скорее всего, был поэтическим (гимн, стихотворная эпитафия), что косвенно свидетельствует о довольно высоком культурном уровне жителей Мирмекия в первой половине IV в. до н.э. Прямые аналоги в керамической эпиграфике пока неизвестны, возможно, их следует искать среди текстов, содержание которых определено как неясное, или среди ошибочно определенных как магические из-за отсутствия смысла.
