Юлиан Андреевич Кулаковский – русский историк, византинист, антиковед, археолог. Родился в семье священника Литовской епархии. Его старший брат, Платон Андреевич, был видным ученым и общественным деятелем. Отец, Андрей Иванович Кулаковский, окончил Санкт-Петербургскую Духовную Академию кандидатом богословия, и был настоятелем церкви в г. Поневеж и законоучителем в Поневежской гимназии. Он умер когда Ю.А. Кулаковскому было всего 5 лет.
Первоначальное образование получил в Виленской гимназии, с 1871 года обучался в Лицее цесаревича Николая при Московском университете, который окончил в 1873 году с золотой медалью. За сочинение «Мифы об Оресте по памятникам античного искусства» в 1874 году удостоен серебряной медали. В 1876 году окончил историко-филологический факультет Московского университета со степенью кандидата по отделению классической филологии. Учился у П. М. Леонтьева, Г. А. Иванова.
В 1876 году Ю.А. Кулаковский исполнял должность репетитора в Лицее в память Цесаревича Николая. В 1878-1880 годах – в научной командировке за границей, где он побывал в Боннском, Берлинском и Тюбингенском университетах. В 1883 году защитил магистерскую диссертацию «Коллегии в Древнем Риме». С 1883 работал доцентом в Императорском киевском университете Св. Владимира по кафедре римской словесности.
Осенью 1888 года в Санкт-Петербургском университете Ю.А. Кулаковский защитил диссертацию на степень доктора римской словесности. С 24 октября этого же года он состоял ординарным профессором университета в Киеве. С этого врмени наблюдаются резкие изменения в интересах ученого с общих вопросов древнеримской истории и филологии на слабо изученные аспекты археологии и эпиграфики Северного Причерноморья. С 1890 года ученый приступил к систематическим археологическим исследованиям в районе Керчи.
На Керченском полуострове Ю. А. Кулаковский открыл несколько склепов с надписями и росписями, среди которых уникальный христианский склеп, с написанной на стене датой 491 года. Обращая внимание на несомненный факт существования христианства на Боспоре с IV в., Ю. А. Кулаковский отмечал, что «одним из его памятников является наша катакомба, которая занимает видное место в ряду немногих других, ставших доселе известными за пятидесятилетие раскопок в Керчи. Памятников этих, кроме нашей катакомбы, всего девять. Наша катакомба занимает первое место по обилию данных и по их важности». Погребальное сооружение, подробно описанное и проанализированное в специальном исследовании Ю. А. Кулаковского «Керченская христианская катакомба 491 г.», до сих пор является одним из важнейших датированных объектов позднебоспорской материальной культуры и христианства на юге России.
В 1891 году Ю.А. Кулаковский прочитал публичную лекцию: «Христианская церковь и римский закон в течение первых двух веков», где доказывал, что принцип религиозной нетерпимости проведён в государственный строй христианскими императорами Рима. Эта лекция вызвала резкое возражение в «Трудах Киевской духовной академии», где Юлиан Кулаковский сравнивался с Юлианом Отступником. В своём ответе Кулаковский с блеском доказывает справедливость своего взгляда. Во второй половине 1890-х годов Кулаковский продолжил археологические раскопки на юге России, в Ольвии, в Керчи и Старом Крыму.
В 1895 году Ю. А. Кулаковский открывает новый склеп в непосредственной близости к ранее открытому склепу 491 года, расположенный на северном склоне горы Митридат по улице Госпитальной. На стенах лежанок камеры склепа 1895 года исследователь обнаружил написанные красно-бурой краской текст 90-го псалма, молитву «Святый Боже» и кресты, по характеру письма определена дата – 491 год. Новый расписной склеп являлся открытием большого исторического значения, как памятник христианства на Боспоре в V в. Сам Ю. А. Кулаковский результаты своих обширных археологических изысканий в Керчи оценивал всегда скромно:
В поисках за катакомбами тоже пока ничего хорошего не разыскал. Что же до возложенной на меня обязанности позаботиться о вторичном воспроизведении фресок с катакомб…, то с одной катакомбой я уже покончил; вскрыть же вторую – стоило много хлопот и неприятностей, так как прежний пустырь оказался проданным, и по соседству строится дом, новый владелец дома изрядный мошенник, как и большинство населения Митридатовой горы…
В ходе проведения своих исследований Ю. А. Кулаковский столкнулся с умышленным уничтожением местными жителями ранее открытых склепов на некрополе Пантикапея–Боспора, а местонахождение некоторых других оказалось со временем просто забыто. Стремясь изменить сложившееся отношение к открытым памятникам и сохранить бесценное культурное наследие Боспора, Ю. А. Кулаковский объединил задачи изучения и сохранения памятников.
Ю. А. Кулаковским рассматривалась и возможность снятия росписей со стен склепов, но конструктивные особенности погребальных камер и способ нанесения рисунков не способствовали ее осуществлению:
...сооружения подземные, устраивавшиеся, притом, в сыром глинистом грунте; фрески рисованы в них наскоро на тонком слое штукатурки; таким образом, извлечь их оттуда, как-то делается в Помпеях, дело не только очень трудное, но, в большинстве случаев, и вовсе невозможное.
Более всего следует опасаться, как считал исследователь, не того, что фрески будут «отковыряны» и окажутся в какой-нибудь частной коллекции. Но они могут быть уничтожены самым варварским образом: их могут без всякой жалости соскоблить и сбить со стен пещеры, если по соседству выстроит себе дом какой-нибудь керченский обыватель и вздумает приспособить пещеру в качестве погреба. Длительное время в практике исследователей некрополя присутствовал единственный способ сохранения открытых расписных склепов – после осмотра и снятия копий с росписей вновь их засыпать.
Осуществив обследование ранее открытых склепов, Ю. А. Кулаковский составил один из первых планов местонахождения керченских расписных и нерасписных склепов северного склона горы Митридат, исполненный военным кондуктором Полтавским. Этот план должен был храниться в Керчи, а уменьшенная копия части этого плана была опубликована. Всего исследователем было нанесено на план северного склона горы Митридат 12 расписных склепов и 40 так называемых «местонахождений катакомб».
Помимо Керченского полуострова, ученый работал и в других регионах Крыма. В 1895 году он предпринял исследование скифских курганов в долине правого берега р. Кача на землях помещиков Али-Паши Эмирова и Ревелиоти. Здесь исследователем были раскопаны четыре кургана. На вершине первого кургана стояла каменная «баба» – мужская скульптура с отбитой головой, средневекового времени. Все четыре открытых кургана, судя по описанию Ю. А. Кулаковского, были сооружены в эпоху бронзы, а впускные могилы содержали погребения скифского, позднескифского и средневекового времени. Один из курганов, второй, в последствии получил наименование в честь ученого, и считается одним из самых ярких скифских памятников Предгорного Крыма позднеархаического времени.
Будучи авторитетным исследователем, Ю.А. Кулаковский участвовал почти во всех Археологических съездах 1884–1908 годов, был делегатом на Римском международном историческом конгрессе (1903), берлинском съезде историков (1909), III Международном конгрессе историков в Лейдене (1912). Он состоял членом Императорской Археологической комиссии, Московского археологического общества, был вице-председателем Киевского художественно-промышленного и научного музея императора Николая Александровича, членом Совета попечителя Киевского учебного округа, членом Высочайше утверждённой комиссии по преобразованию высших учебных заведений (1902) и прочих.
Деятельности Ю.А. Кулаковского принадлежал проект создания «Археологической карты Крыма». Это намерение было поддержано местными исследователями. Осуществить этот проект ученый планировал, опираясь на местную краеведческую организацию, с которой он активно сотрудничал - Таврической ученой архивной комиссией. Вместе с тем судьба этого начинания сложилась печально. Несмотря одобрение Академией наук и Археологической комиссией, финансирование было крайне недостаточным. При этом Ю.А. Кулаковским и А.И. Маркевичем была проделана значительная работа по подготовке столь необходимого справочного издания о крымских древностях.
Ими были обследованы районы от Симферополя до побережья к западу, и до начала горных долин, к югу и востоку. Интерес вызывали не только остатки археологических сооружений разных эпох, но и сохранившиеся в среде местного населения сведения. Особенно детально были исследованы остатки храмов с надписями XIV-XVI веков в селениях Шуры и Лаки. Осмотрены были, помимо прочего, «пещерные» города и монастыри Таврики.
Исследования были продолжены в 1897 году, когда Ю. А. Кулаковский начал собирать материалы вблизи Карасубазара и Симферополя. В 1898 году ученый посетил Старый Крым, Коктебель, Топлы, Коккоз, Отузы и другие места восточного Крыма. Таким образом, к сведению в «Археологическую карту Крыма» еще в конце XIX века были подготовлены обширные материалы. Но пособие так и не было издано.
Главный труд Ю.А. Кулаковского, его «История Византии» – капитальное исследование по византиноведению. Этот трехтомный труд, выходивший в Киеве с 1910 по 1915 год, явился в свое время первой в русской исторической литературе обобщающей работой по истории Византийской Империи.
Исследование Ю.А. Кулаковского вызвало в свое время активную критику ученой среды, проникнутой партийно-либеральной идеологией. Автора «Истории Византии» упрекали в пристрастности, в отсутствии академизма в изложении материала; требовали умеренности в похвалах византийским императорам и указывали на невнимание к модной тогда в России теории социальной борьбы, проигнорированной Ю.А. Кулаковским Наибольшее негодование у «передовых» оппонентов вызывала религиозная доминанта во всей истории Византии.
Ю.А. Кулаковский действительно не скрывал своих исторических пристрастий – у него был любимый тип православного Государя, умевшего, как Феодосий II, охранять спокойствие византийского общества и утвердившего монархическую идею на основе православных воззрений. Ю.А. Кулаковский стремился дать русскому обществу понятную и живую византийскую историю – историю Империи, так много давшей России и так мало оцененной не только ею, ибо «взгляд на Византию» имел задолго до исследования нашего ученого строго очерченные границы и намертво расставленные акценты.
После революции жизнь ученого и патриота превратилась в сплошное мучение, как в физическом, так и в нравственном отношении. «Живется мне тяжело», — признавался он одному из друзей. Кулаковский скончался в холодной киевской квартире на руках сыновей Сергея и Арсения через три дня после захвата Киева большевиками. Он не дожил до развязанного весной — летом террора, когда от рук чекистов погиб цвет киевской русской интеллигенции (в их числе друзья и коллеги ученого). Место захоронения Кулаковского неизвестно, предполагается, что он похоронен на Байковом кладбище. В конце весны 1919 в Историческом обществе Нестора Летописца состоялось памятное заседание в честь почившего председателя общества.
