Дмитрий Александрович Крайнов - советский археолог, крупнейший исследователь культур неолита и бронзы центра Русской равнины, доктор исторических наук, - был выдающимся ученым с непростой судьбой. Согласно записи в паспорте, Д.А. Крайнов родился 30 сентября 1904 г., хотя точно никто из его близких, ни он сам не знали, когда это произошло, поскольку у родителей его — Александра Гавриловича и Марии Степановны — было 18 детей, и дни рождения не праздновали и не запоминали. Он обычно отмечал именины — день своего святого покровителя Димитрия Солунского — 8 ноября.
Детство Д.А. Крайнова прошло на его родине — в д. Ивашево бывшего Александровского уезда Владимирской губернии в обычной крестьянской семье среднего достатка. Родители готовили его к служению на духовном поприще, и в 12 лет он был определен в духовное училище г. Переславль-Залесский. Наверное, из него бы вышел хороший священнослужитель, так как был он человеком мягкой и доброй души, обладал великолепным басом и особой притягательной силой в общении с людьми. Но революция 1917 г. все изменила.
В 1925 г. после окончания гимназии в Киржаче он поступает на историко-археологическое отделение этнологического факультета 1-го Московского государственного университета. Здесь он увлекся первобытной археологией и стал одним из ближайших учеников проф. В.А. Городцова. Свободные от учебы летние месяцы он проводит с В.А. Городцовым и А.Я. Брюсовым в археологических экспедициях, принимая участие в исследовании памятников Московской и Брянской областей, Карелии и берега Белого моря. В 1928 г. в сборнике научно-археологического кружка появляется его первая научная публикация “Стоянка Усть-Яренга”. А последняя работа вышла в 1994 г. Всего им было опубликовано более 150 научных работ.
По окончании университета Д.А. Крайнов поступил в Государственный Исторический музей, в котором проработал 12 лет — до 1941 г. Сначала он назначается директором филиала этого музея — “Александровская слобода” (1929— 1930 гг.). В качестве научного сотрудника этого музея в Александрове работал и Б.А. Рыбаков. С этого времени Крайнова и Рыбакова связывали дружеские отношения. В 1931-1935 г. Дмитрий Александрович работал ученым секретарем ГИМ, старшим научным сотрудником.
Научные интересы его были многогранны. Он проводит раскопки на территории Успенского монастыря в Александрове и открывает остатки дворцовых построек Ивана Грозного. Копает грунтовые фатьяновские могильники в Ярославской и Московской областях (Вауловский, Верейский, Сущевский). В 1930-1931 гг. вместе с В.А. Городцовым он продолжает раскопки Тимоновской палеолитической стоянки в Брянской области.
К 1934–1940 гг. относится первый «крымский период» первобытных исследований Дмитрия Александровича Крайнова. Так, с 1935 г. ГИМ под его непосредственным руководством приступает к планомерному обследованию археологических памятников времени палеолита и неолита на полуострове. За шесть лет экспедиционно-исследовательских работ сотрудниками было открыто более 20 стоянок, среди которых были знаковые объекты – Таш-Аир I, II, Замиль-Коба I, II, характеризующиеся наличием мощных культурных напластований от мадленской стадии верхнего палеолита до средневекового времени. На полуострове были обнаружены первые в регионе погребенные стоянки мустьерской эпохи.
В 30-х – начале 40-х гг. ХХ в. отечественный ученый Сергей Николаевич Замятнин объяснял незначительное количество выявленных памятников каменного века тем, что большинство из них находилось в так называемом погребённом состоянии, перекрытыми обвалившимися со временем сдвигами, осыпями, обломками скальных сводов. В 1940 г. Д.А. Крайнов в Крыму подтвердил гипотезу С.Н. Замятнина. Исследователем была найдена такая стоянка, локализированная на северной скальной стенке Бахчисарайской балки, напротив ущелья Майрам-дере на высоте 33–36 м над уровнем р. Чурук-су и в 80 м по склону от русла указанной реки. Стоянка получила название Бахчисарайской. Разведочный шурф установил наличие культурных отложений, а в дальнейшем позволил сделать вывод о двуслойности нового местонахождения. Так, в верхнем слое собрали 118 изделий из кремня, нижний – презентовал коллекцию из 1 800 артефактов, реликтовые остеологические остатки. Д.А. Крайнов допустил, что место постоянного пребывания обитателей стоянки располагалось примерно в 15 м к северу от шурфа, среди нагромождения скал – следствия обвала козырька навеса. В дальнейшем новым шурфом, севернее массива обвала, под самой скалой, была локализирована часть входа в древнюю пещеру. Археологам удалось рассмотреть достаточно просторную камеру размерами 9 на 4 м с предполагаемыми человеческими костями у входа. К сожалению, проникнуть в пещеру помешали глыбы завала, и исследование Бахчисарайской стоянки возобновилось уже после окончания Великой Отечественной войны.
Кроме этого, Д.А. Крайновым были конкретизированы характерные особенности первобытных памятников Крыма (наличие значительного количества камней в гротах и навесах; смывы и сдвиги почвы; неровности рабочих площадок; многослойность и неодинаковая мощность культурных наслоений в середине навеса и на площадках), сформулированы основные принципы методики их раскопок, не потерявшие актуальности и в современных условиях. К примеру, проведение раскопок сравнительно небольшими квадратами послойно с сохранением между ними контрольных перемычек; детализированное описание каждого найденного артефакта с дальнейшей интерпретацией и типологизацией и др.
Много сил в это время у него отнимала, к сожалению, безуспешная борьба за спасение разрушаемых памятников старины: храма Христа Спасителя, Казанской церкви, Сухаревой башни. Это был, может быть, не самый плодотворный в научном плане, но один из самых насыщенных периодов его жизни. В это время он начинает заниматься вокальным пением со сцены. В 1937 г. Д.А. Крайнов оканчивает музыкальное училище им. М.М. Ипполитова-Иванова по классу оперного певца. Выступает в Театре художественной самодеятельности г. Москвы. Но грянула Великая Отечественная война, которая круто перевернула всю его судьбу. Последующие годы с 1941 по 1954 — целых 14 лет — он был оторван от нормальной жизни, оторван от науки. Это были годы войны, лагерей и ссылки.
Д.А. Крайнов вместе с другими археологами ГИМа, в числе которых — Е.И. Крупнов и А.П. Смирнов, 6 июля 1941 г. вступает добровольцем в ряды народного ополчения. Далее последовало окружение под Вязьмой 1941 г., плен. Затем жизнь на оккупированной территории. Здесь ему удается устроиться в г. Клинцы Брянской области в театральную труппу. Д.А. Крайнову приходилось вести переговоры по театральной деятельности с оккупационными властями, он фактически выполнял обязанности администратора. Впоследствии это ему вменялось в вину как сотрудничество с немцами.
После освобождения Клинцов Д.А. Крайнов вновь на передовой, куда его направляют после соответствующей проверки. Он работает сначала санитаром в медсанбате, а затем попадает в Краснознаменный ансамбль. Однако в мае 1944 г. Д.А. Крайнов был арестован. Началось следствие по делу о его пребывании на оккупированной территории и был вынесен приговор — десять лет лагерных работ. Выжить в страшных воркутинских и таймырских лагерях Дмитрию Александровичу Крайнову помог певческий талант. Ему удалось определиться петь в лагерный театр.
В 1951 г. последовало досрочное освобождение. Ученый возвращается в родную деревню и устраивается работать руководителем художественной самодеятельности в клуб текстильной фабрики “Свобода” в пос. Горка близ Киржача. Лишь в 1954 г. после длительных хлопот А.Я. Брюсова и М.М. Герасимова перед Министерством культуры ему удалось устроиться в краеведческий музей г. Углич. Началось его возвращение в науку.
В Угличе начался и новый период в его личной жизни, связанный с Марией Борисовной Полторацкой, сопровождавшей его до конца жизненного пути и ставшей верным другом и помощником во всех его делах.
В 1956 г. Е.И. Крупнов, бывший тогда заместителем директора ИИМК, зачисляет Д.А. Крайнова в штат института. Ученому было уже за 50, у него начались самые плодотворные годы работы. Он был сначала старшим, затем ведущим научным сотрудником сектора неолита и бронзы ИИМК АН СССР. Дмитрий Александрович Крайнов был прекрасным организатором, вел огромную экспедиционную работу, организовывал и проводил научные симпозиумы.
С возвращением в науку был связан второй «крымский период» научных исследований ученого. В 1957 г. продолжилось исследование Бахчисарайской пещерной стоянки, на своих довоенных материалах была защищена кандидатская диссертация на тему «Пещерная стоянка Таш-Аир I». Первобытный памятник Таш-Аир І, содержащий не только разновременные культурные наслоения (10 горизонтов), но и произведения древнейшего искусства, была обнаружена Д.А. Крайновым в 1935 г. Раскопки стоянки и изучение наскальной живописи продолжались на протяжении полевых сезонов 1936–1940 гг. при участии известных ученых С.Н. Замятнина, П.П. Бабенчикова, М.Д. Воскресенского, Г.В. Ильина и др. Изображения, выполненные минеральной краской красно-бурого цвета на особенном жировом составе, располагаются в восточной части навеса на высоте около 2 м над современной поверхностью площадки. Д.А. Крайновым было установлено, что значительная часть творений первобытного человека в восточной части стены уничтожено в результате каменоломных работ, проведенных в 1934 г. при строительстве дороги.
В то же время факт обнаружения в тавро-скифском слое фрагментов рисунков, а также данные Крымской сейсмологической станции о катастрофическом землетрясении V–ІV тыс. до н.э. свидетельствовали, что постепенное разрушение памятника началось еще с древнейших времён. Проведенный в дальнейшем сравнительный анализ изображений Таш-Аира со скифо-сарматскими рисунками Неаполя Скифского и Керченского полуострова, а также содержательное изучение фигур и находки в энеолитических слоях кусочков минеральной краски и окрашенных в красный цвет галек позволили Д.А. Крайнову уточнить хронологический период их создания (VI–II тыс. до н.э., эпоха ямно-катакомбной культуры), тем самым скорректировав гипотезу П.Н. Шульца про отнесение таш-аирской живописи к эпохе раннего железного века.
Анализ остеологического материала стоянки ТашАир II позволил Д.А. Крайнову актуализировать и авторски рассмотреть проблему генезиса в Крыму основных видов домашних животных, предоставить обобщенную характеристику начальных стадий развития животноводства на полуострове. Так, исследователь считал, что уже в мезолите крымский человек сумел доместицировать все известные виды домашних животных, за исключением лошади и осла. Тем самым было сформулировано предположение о возникновении в мезолитическое время объективных и субъективные предпосылок перехода к производящему хозяйству. Материал неолитического слоя Таш-Аира, по мнению ученого, свидетельствовал, что в этот период в хозяйстве первобытного человека получила применение примитивная остродонная керамика, ножи и «серпы» с вкладышами, т.е. сложились основы земледелия. Человеком был доместицирован крупный и мелкий рогатый скот. Таким образом, подытоживал Д.А. Крайнов, в развитом неолите (для Крыма это ІV–ІІІ тысячелетия до н. э.) животноводство, в том числе и отгонное на горные пастбища-яйлы, в совокупности с мотыжным земледелием постепенно становятся приоритетными, а в эпоху энеолита и ранней бронзы (ІІІ–ІІ тысячелетия до н.э.) заняли ведущие позиции в хозяйстве.
В 1960 г., объединив выводы по исследованиям Таш-Аира I, II и Замиль-Кобы I, II, Д.А. Крайнов вновь акцентировал на раннем возникновении производящего хозяйства в Крыму. Здесь следует отметить, что действительно в мезолите у обитателей крымских навесов и гротов была доместицирована собака, начиналось приручение кабана. В неолите появился домашний бык и, менее вероятно, коза и овца. Но все же число костей домашних животных на открытых археологом стоянках было невелико: преобладающими оставались кости диких животных (благородного оленя, косули, дикого кабана). На выводы ученого в начале 60-х гг. ХХ в. обратил внимание археолог А.А. Формозов. Ссылаясь на выводы палеонтолога Е.Л. Дмитриевой, изучавшей фаунистические комплексы Таш-Аира II и ЗамильКобы I, II, А.А. Формозов указывал, что остеологические находки стоянок прямо подтверждали факт, что вплоть до ранней бронзы охота оставалась главным средством существования человека в Крыму.
Еще одним направлением научной деятельности Д.А. Крайнова, основанной в том числе и на крымском материале, были вопросы исторического краеведения. Следует указать, что для краеведческой деятельности 1930–1940-х гг., в отличие от предыдущих этапов, характерными тенденциями стали унификация подходов к изучению исторического прошлого, идеологизация и стандартизация и, соответственно, ограничение самостоятельной деятельности региональных исследовательских центров. В послевоенное время, с конца 1950-х гг., научный статус краеведения был восстановлен. В связи с этим Д.А. Крайнов уделил внимание вопросам развития регионального краеведения, акцентировав на пользе проведения совместных исследований академических и местных экспедиций. В 1957 г. в статье «Археология и краеведение» ученый, подчеркивая особое значение археологических памятников как единственных источников по изучению древнейшего прошлого, указал на необходимость их охраны по причине влияния комбинации природных, техногенных и антропогенных факторов. Важным для этого, по мнению Д.А. Крайнова, была совместная коллегиальная работа профессиональных археологов и региональных музеев краеведческих обществ и отдельных любителей старины. Археолог сформулировал приоритетные направления, охарактеризовал группы методов краеведческой деятельности. В 1959 г. «крымские периоды» исследований Д.А. Крайнова завершились.
В 1959 г. Дмитрий Александрович организует Верхневолжскую экспедицию и приступает к планомерому археологическому изучению Верхнего Поволжья. Долгое время дохристианская история Верхневолжских территорий считалась не то чтобы не существовавшей, а такой, о которой и сказать нечего. Это на юге, как казалось, творилась древнейшая история человечества, а что искать в северных лесах и болотах? Однако на территории Калининской, Ярославской, Ивановской областей были открыты сотни новых памятников, десятки изучены, получен огромный коллекционный материал. Д.А. Крайнов исследует памятники от эпохи финального палеолита до конца раннего железного века. Как и для многих археологов старой школы для него был характерен универсальный подход к изучаемой проблеме.
Дмитрий Александрович Крайнов был хорошим начальником экспедиции, умел четко организовать и работу, и быт. Он считал: чтобы люди хорошо работали, они должны быть хорошо устроены и накормлены. Сам старался ничем не выделяться среди остальных сотрудников. Вечерами любил вместе со всеми посидеть у огня, с удовольствием пел экспедиционные песни и песни времен Гражданской войны, арии из опер и русские романсы. Он всегда стремился создать в экспедиции коллектив. Может быть поэтому, каждый его научный отчет начинался с перечисления всех работавших в экспедиции и обязательной общей фотографии.
Особенно интенсивно экспедиционные работы проводились в 60-е годы. Д.А. Крайнов исследовал более половины известных к настоящему времени фатьяновских могильников, обобщил и систематизировал накопленный материал, что позволило по-новому взглянуть на проблему происхождения и развития фатьяновской культуры. Его выводы были изложены в докторской диссертации, защищенной в 1969 г., и монографии “Древнейшая история Волго-Окского междуречья: Фатьяновская культура II тыс. до н.э.”
Параллельно с изысканиями по фатьяновской культуре с начала 60-х годов. Дмитрий Александрович Крайнов уделяет внимание и изучению неолита центральной части Русской равнины. В эти годы он работает на оз. Селигер в Калининской области, Карашском торфянике в Ярославской области и затем прочно, на 30 лет, “оседает” на Сахтышских стоянках Ивановской области. В 70-е годы изучает памятники Ивановского и Берендеевского торфяников в Ярославской области. Именно неолитическая тематика становится приоритетной в его полевых исследованиях 70-90-х гг. Самым значительным событием было выделение им в 1972 г. верхневолжской ранненеолитической культуры. Это открытие заставило Дмитрия Александровича Крайнова пересмотреть вопросы происхождения льяловской и волосовской культур. Исследователь высказал предположение о происхождении культур с ямочно-гребенчатой керамикой на территории Русского Севера и Карелии, откуда затем они продвинулись на юг, заселив все Волго-Окское междуречье.
По вопросу происхождения волосовской культуры Дмитрий Александрович высказал гипотезу, что она явилась результатом слияния верхневолжской и льяловской, хотя и не мог объяснить хронологический разрыв между этими культурами, и поэтому вскоре отказался от нее.
Однако, выдвигая ту или иную гипотезу, Д.А. Крайнов подчеркивал, что он может ошибаться и последующие исследования внесут уточнения и коррективы в первоначальную систему взглядов.
В своей работе Д.А. Крайнов никогда не замыкался в рамках одной археологии и всегда привлекал представителей смежных дисциплин к своим исследованиям. В составе его экспедиции работали А.А. Величко, С.Н. Тюремнов, H. А. Хотинский, Е.А. Спиридонова, Н.М. Ермолова, Г.В. Лебединская и др.
В 88 лет завершилась его полевая работа. В последние годы Д.А. Крайнов особое внимание уделял замечательной стоянке и могильнику Сахтыш IIА в Ивановской области. Но, перестав выезжать в “поле”, он продолжал заниматься археологией так же увлеченно: анализировал накопленные материалы, писал статьи, стремился быть в курсе новых открытий и изданий по неолиту и бронзе лесной зоны Восточной Европы. И лишь когда ему перевалило за девяносто, он из-за тяжелой болезни вынужден был отойти от дел. На его скромном памятнике, установленном его вдовой на месте захоронения, выгравирован фатьяновский сосуд.
