Кастанаян Елизавета Григорьевна

Елизавета Григорьевна Кастанаян - представительница старшего поколения археологов, женщина очень не­легкой судьбы и очень доброго сердца. Прошедшая тяжелые годы Великой Отечественной войны, она, не потеряв духа и желания жить долгие годы трудилась на благо отечественной археологии. Областью ее научных интересов стали древности Боспора Киммерийского и эпоха эллинизма в целом. Очерк основан на публикации Ю.А. Виноградова.

Е.Г. Кастанаян родилась 29 декабря 1910 года, во всяком случае, так она сама писала во всех документах, в Нахичевани, сейчас это район Ростова-на-Дону, в армянской семье. Ее отец, Кастанаев Г. М., имел врачебную практику, являясь прекрасным гинекологом; мать, Шапошникова Е. И., была до­мохозяйкой. Достаточно долго Елизавета Григорьевна Кастанаян носила русифицированную фамилию отца — Кастанаева, изменив ее только в марте 1938 года.

Время переезда семьи в Петербург Е. Г. Кастанаян определяла по-разному, вероятно, это все же произошло в 1911 году. Самое раннее впечатление детства, которым Е.Г. Кастанаян иногда делилась, было связано с гражданской войной, когда она находилась в Ростове-на-Дону у родственников, вероятнее всего, с материнской стороны. Однажды к ним на квартиру пришла группа белогвардейцев, которые хотели устроить прощальный вечер. Возможно, девочке врезался в память эпизод, связанный с уходом с Дона войск генерала Л. Г. Кор­нилова, началом их так называемого «Ледяною» похода на Екатеринодар (Крас­нодар). Этот поход начался 9 (22) февраля 1918 года, а на квартиру к Шапошниковым группа корниловцев могла зайти 3 (21) февраля.

Впоследствии ее родственники с материнской стороны оказались в эмиграции, некоторые из них перебрались з Париж в 1919 году, оче­видно, после поражения армии А И. Деникина, другие позднее — в 1924 году. Елизавета Григорьева Кастанаян, правда, подчеркивала, что связи с ними не поддер­живает, а в 1952 году даже отметила, что ей неизвестно, живы ли ее парижские дяди и тети или уже нет.

В Ленинграде в 1927 году Е.Г. Кастанаян закончила среднюю школу-девятилетку и в следующем году поступила на Высшие государственные курсы искусствоведения при Институте истории искусств. В 1929 году она была переведена на Историко- лингвистический факультет Ленинградского государственного университета, где занималась на Отделении истории материальной культуры. Этот факультет в 1930 году был преобразован в Ленинградский историко-лингвистический инсти­тут (ЛИЛИ), в котором Елизавета Григорьевна Кастанаян проходила обучение по Музей но-краеведческому отделу, специализируясь по античной археологии.

Непростое материальное положение заставляло студентку подрабатывать сначала учетчиком в Институте прикладной ботаники, а затем ручницей на фабрике го­ловных уборов им. Самойловой. Несмотря па большую загруженность, она, как и многие ее сверстники, вынуждена была принимать участие в кампании по ликвидации неграмотности в СССР. Обучение в ЛИЛИ было закончено в марте 1932 года, выпускница получила специальность «преподавателя ВУЗа и ВТУЗа в области истории».

В апреле этого года Е. Г. Кастанаян была принята в ГАИМК на должность научно-технического сотрудника, а в сентябре 1935 года по­ступила в аспирантуру. Обучение в аспирантуре закончилось довольно быстро и неожиданно; в 1937 году ГАИМК был реорганизован в ИИМК АН СССР, в связи с чем все аспиранты были отчислены с 1 января 1938 года, и Елизавету Григорьевну Кастанаян приняли н Институт в Сектор Древнего Причерноморья на уже знакомую ей долж­ность научно-технического сотрудника.

К тому времени Е.Г. Кастанаян уже была замужней женщиной. Мужем ее стал Григорий Иванович Негров, происходивший из духовного сословия. Одно время он был доцентом Ленинградского университета, а затем работал в Институ­те этнографии АН СССР. Молодая семья проживала на улице Желябова (ныне Большая Конюшенная), д. 14, кв. 39. Исследовательница любила свое дело и в автобиографии, датированной 19 марта 1938 года, даже отметила:

«Состояние здоровья удовлетворительное. Счи­таю целесообразным использовать меня ни археологической работе в ИИМКе».

Ее активная работа на раскопках античных памятников Северною Причер­номорья началась с 1934 года, когда в руководстве Боспорской экспедиции ГАИМК стал выделяться В. Ф. Гайдукевич, вставший во главе ее в следующем, 1935 году. Иногда его называют учителем исследовательницы. Не вызывает никаких со­мнений. что дли В. Г. Кастанаян этот человек значил очень многое. Она стала его верной соратницей, сохряняя самые теплые чувства к мэтру до конца своей жизни. О В.Ф. Гайдукевиче она всегда отзывалась с огромным пиететом, но из его шуток чаше всего вспоминала не очень веселую:

«История как дышло, куда повернешь, туда и вышло».

В январе 1939 года на Е.Г. Кастанаян были возложены обязанности ученого секретаря Сектора Древнего Причерноморья. Их она исполняла более четвер­ти века. Менялись названия Института и его научных подразделений, а Елизаве­та Григорьевна Кастанаян для античников все это долгое и очень нелегкое время оставалась ученым секретарем. С 1 июня 1940 года она была переведена на должность старшего лаборанта. В марте 1941 года в связи с Международным Коммунистическим Женским днем 8 Марта (тогда этот праздник назывался именно так) ей была объ­явлена благодарность «за высококачественную работу, выполненную сверх плана».

23 октября 1941 года исследовательниц ушла в декретный отпуск. К тому времени по стране вовсю грохотала страшная война, а Ленинград уже второй месяц находился в кольце вражеской блокады. Первая блокадная зима унесла у Елизаветы Григорьевны и дитя, и мужа. Одинокая женщина, несмотря на эти страшные потери и лишения, нашла в себе силы продолжать жить и работать. С 15 апреля 1942 года она была переведена на должность младшего научного сотрудника, а с 18 апреля на нее были возложе­ны обязанности заведующего Камеральной мастерской Института.

О войне и блокаде Елизавета Григорьевна Кастанаян никогда не рассказывала, хотя ее об этом неоднократно просили. Характеристика, выданная Е. Г. Кастанаян 17 нюня 1944 года несколько проливает свет на те годы в жизни исследовательницы:

«В течение войны продолжала научную работу, входившую в план ее и институтских работ довоенного времени, изучение военного дела в Древней Греции для написания соответствующей главы в издаваемой Институтом "Истории античной культуры".

Несет техническую работу в Институте (переноска и расстановка книг, подго­товка архивного материала для передачи в Архив Академии Наук, проверка и со­ставление описей, приведение в порядок помещений, переписка и т. д.). Проявила себя как самоотверженный работник.

Неоднократно мобилизовалась па работы оборонного характера:

1.8.42 — на земляные работы:

4.12.42 - 19.12.42 — на расчистку аэродромных площадок:

3.6.43 — на заготовку топлива для Ленинграда.

С 1942 г. исполняла обязанности ответственного дежурного, а затем замести­теля ответственного дежурного по объекту ЛАХУ. В настоящее время состоит бойцом в группе самозащиты по главному зданию Академии Наук в качестве бой­ца пожарного звена.

Несет обязанности профорганизатора Института, кроме того, выполняет ряд поручений месткома, обследует квартиры эвакуированных сотрудников Института.

Одна из первых, Е.Г. Кастанаян была награждена медалью "За оборону Ленинграда". В 1942 году она была премирована Президиумом Академии Наук СССР. В мае 1944 года президиумом Верховного Совета СССР награждена медалью "За трудовую доблесть".

Уполномоченная Ленинградской группой

Института археологии АН СССР О. И. Бич».

За этими скупыми строчками канцелярского текста стоит чрезвычайно мно­гое: боль, горе, голод и холод, весь тот ад, который обрушился на ленинградцев в дни блокады. Елизавета Григорьевна Кастанаян вынесла все. Что касается наград, то ме­даль «За оборону Ленинграда» она получила в августе 1943 года, затем были «За трудовую доблесть» (май 1944 г.), «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» (1946 г.), «250-летнс Ленинграда» (1953 г.), еще одна медаль «За трудовую доблесть» (1954 г.) и «Ветеран туда» (1978 г.).

К декабрю 1943 года Е. Г. Кастанаян перебралась на новое место жительства — улицу Восстания. Правильнее было бы сказать не на новое, а на старое место жительства, поскольку эта квартира когда-то принадлежала Кастанаевым, именно здесь прошли детские и юношеские годы исследовательницы. До конца своих дней она занимала в ией всего одну комнату, но большую и светлую, выходящую окнами на улицу Восстания (бывшую Знаменскую).

3 январе 1945 года, когда до победы оставалось совсем немного, Е. Г. Кастанаян и В. Л. Петрову (ст. науч. сотр. ИИМК) било поручено ««привести в известность н собрать рукописи подготовленных к печати работ, а также принять работы, закон­ченные по плану 1944 года, оформить соответствующую регистрацию всех поступ­лений и надлежащее ее хранение». Несмотря на специфичность языка поручения, можно сказать, что научная жизнь постепенно стала возвращаться в привычную колею.

Уже в июле 1945 года Елизавета Григорьевна Кастанаян выехала в первую послевоенную экспедицию, но не в Боспорскую, а Старо-Ладожскую. Работы Боспорской экспедиции были возобновлены в следующем, 1946 году. В мае 1947 года Е. Г. Кастанаян была принята в Коммунистическую партию, тогда носившую название ВКП(б). Затем по ходу времени она неоднократно избиралась в партбюро Института. Вместе с тем, исследовательница совсем не была пламенной революционеркой, ей был чужд также всякий намек на коммунистическое чван­ство, стиль свойственное некоторым ее ровесникам, да и людям более молодого поколения. Такие кадры, как она были необходимы в партийной организации. Подтверждение тому часть характеристики Е. Г. Кастанаян того времени, подписанной В. И. Равдоникасом:

Е.Г. Кастанаян является не только хорошо знающим свое дело и чрезвычай­но добросовестным научным сотрудником ИИМК, но также исключительно самоотверженным работником, отдающим все свои силы и знания искрение любимому делу». Е.Г. Ка­станаян два раза, в 1954/56 и 1957/58 годах, избиралась депутатом Дзержинского районного совета депутатов трудящихся г. Ленингpадa.

В 1950-х годы начинают выходить из печати ее первые научные труды, сразу ставшие в своем роде классическими. Вce они так или иначе были связаны с фундаментальной проблемой взаимодействия грече­ских и варварских элементов в культурс Боспора. За большую статью «Грунтовые некрополи Боспорских городов VI—IV вв. до н. э.» исследовательница даже получила крупную премию.

В то же время Е.Г. Кастанаян продолжали активно работать в Боспорской экспедиции, но также принимала участие в раскопках Волго-Донской археологи­ческой экспедиции, Фанагорийской и ряда других. В 1957 году она была начальником отряда Советско-Польской Боспорской экспедиции, и польские коллеги сохранили о ней самые теплые воспоминания. Через два года она отправляется на раскопки в Албанию, где проработала два сезона в составе Советско-Албанской археологической экспедиции. Наконец в апреле 1960 года состоялась ее научно-туристическая поездка в Грецию.

В мае 1953 году Е.Г. Кастанаян стала соискателем. тема ее кандидатской диссертации была сформулирована следующим образом: «Лепная керамики боспорских городов (Этнические и культурные связи Боспорского царства по кера­мическим данным)». В этой области знания у Елизаветы Григорьевны Кастанаян к тому вре­мени имелись очень хорошие наработкн, уже вышли из печати ее крупные статьи о находках лепной керамики из Мирмекия, Тиритаки и Илурата, вскоре появились другие, очень важные исследования.

Кандидатские экзамены были сданы достаточно быстро, но защита состо­ялась лишь 15 марта 1967 года, уже после смерти В. Ф. Гайдукевнча. В отзывах, как и в выступлениях оппонентов, содержались весьма высокие оценки диссертационной работы, острая дискуссия разгорелась лишь по поводу отзыва на автореферат, присланного из Киева извест­ным археологом-антиковедом В. В. Лапиным.

По поводу этой дискуссии следует сказать особо ввиду ее актуальности и сегодня. Е. Г. Кастанаян считала, что лепная керамика принад­лежит культуре варварских племен, в греческие колонии она могла попадать толь­ко с выходцами из этой среды и ее наличие в культурных слоях греческих городов позволяет изучить своеобразие варварского компонента в со­ставе населения апойкнй. В. В. Лапин усмотрел в этой точке зрения противоре­чие, указав, что, по мнению диссертантки, «лепная керамика является элементом греческой культуры, хотя и механически заимствованным у негреческих народов».

Е. Г. Кастанаян с такой критикой, естественно, никак не могла согласиться. Прежде всего, она указывала, что никаких противоречии в eе концепции нет, по­скольку она считает лепную керамику элементом варварской, а не греческой куль­туры. С формально-типологической и технической стороны эта посуда принадле­жит варварскому миру, наличие ее в греческих городах Северо-Западного Понта объясняется близостью фракийского и скифского миров. Постановка вопроса о том, что «греки разнесли лепную керамику от Сиракуз до Тиритаки», представлялась ей почти абсурдной. Ученый совет полностью поддержал концепцию Е. Г. Кастанаян, единогласно высказавшись за присужде­ние ученой степени кандидата исторических наук.

В 1953 году Е. Г. Кастанаян начинает раскопки городища Порфмий, расположен­ного недалеко от переправы из Восточного Крыма на Тамань. Переправа здесь, вероятно, несомненно, существовала и в древности. В результате многолетних целенаправленных работ были получены бес­ценные материалы, характеризующие жизнь небольшого боспорского города в этой стратегически важной для государства точке.

Научные обобщения исследовательницы, если не считать изучения лепной кера­мики. чаще касались эллинистической проблематики. Самой показательной среди таких обобщающих работ является доклад «Период позднего эллинизма в истории городов Боспора», с которым она выступила в мае 1956 года на конференции, посвященной процессу исторического развития антич­ных государств Северного Причерноморье. Данный доклад по­священ не просто пересказу теоретических положений, характерных для шкоды С. А. Жебелева - В. Ф. Гайдукевича, он содержит ряд очень ценных наблюдении автора об особенностях развития боспорских городов в это время, прежде всего Пантикалея, Мирмекия, Тиритаки и Порфмия.

В марте 1975 года с поста заведующего Группой античной археологии ЛОИА АН СССР был освобожден И.Г. Шургая, основанием для чего стала докладная записка И.Т Крутиковой с резолюцией Б.А. Рыбакова. На его место была назначена Е.Г. Кастанаян. Удивитель­но, но эта скромная и, в общем, абсолютно нечестолюбивая женщина заняла пост, к обладанию которым, в отличие от некоторых других, совсем не стремилась. Ю.А. Виноградов, пришедший на работу в Отдел в 1976 году вспоминает:

«Елизавета Григорьевна была спокойным и до­брожелательным руководителем Группы. Да, она не пыталась организовать со­трудников на решение суперсовременных научных задач, но зато позволяла всем заниматься тем, что было в переделах их интересов и научной компетенции. Под ее мудрей и доброй рукой в сложном коллективе античных археологов, который после смерти В. Ф. Гайдукевича потрясали настоящие войны, постепенно стал утверждаться мир»

В ноябре 1979 года Е. Г. Кастанаян освободили от исполнения обязанностей заведующего Группой, при этом объявив ей благодарность за хорошую работу. Эту должность вновь занял И. Г. Шypгая. В этот период выходит ее монографии «Леп­ная керамика боспорских городов», котрая увидела в свет в 1981 году. Однако, когда в феврале 1982 году И. Г. Шургая неожиданно скончался, на его место не нашлось более подходящей кандидатуры, чем Елизавета Григорьевна Кастанаян.

В 1982 еще при жизни И. Г. Шургая в археологических кругах стал активно обсуждаться вопрос о возобновлении исследований Мирмекия, остановленных в 1966 году после смерти В. Ф. Гайдукевича. Для этого выделялись немалые новостро­ечные деньги, появившиеся в связи с планом возведения к западу от городища пансионата «Киев». В апреле 1982 года Елизавета Григорьевна Кастанаян инициировала эти раскопки, приехав в Керчь, и приидя к заключению, что Мирмекий надо копать. Эти раскопки были поручены Ю.А. Виноградову.

В июне 1986 года Е. Г. Кастанаян была освобождена от должности заведующего Группой и уволена из Института в связи с уходом на пенсию. Она продолжала упорно трудиться над своими рукописями, которые, к сожалению, так и остались неопубликован­ными. Среди этих крупных обобщающих работ следует назвать: «Города Боспора», «Малые города Боспора: Мирмекий, Порфмий, Тиритака (Итоги археологического исследования)», «Порфмий».