Могильник Опушки расположен в 10,5 км к востоку от восточной окраины Симферополя, в 2,0-2,5 км к юго-западу от с. Опушки Мазанского сельсовета Республике Крым, в предгорной зоне. Он занимает обращенный к западу склон безымянного холма, по вершине которого проходит грунтовая дорога, ведущая от с. Опушки через урочище Калан-Баир в с. Перевальное. На территории могильника хоронили непрерывно на протяжении I в. до н.э - IV в. н.э., при этом могилы относятся к разным археологическим культурам. На некрополе открыты позднескифские склепы с многократными захоронениями, погребения сарматской культуры, склепы, традиционные для аланских племен, а также трупосожжение германской традиции. Исследования могильника начались в 2003 году экспедицией Таврического национального университета (Таврическая академия КФУ им. В.И. Вернадского) и ведутся с тех пор практически ежегодно, вплоть до настоящего времени, под руководством Игоря Николаевича Храпунова.
Определение аналогий для топора из могильника Опушек проводилось с привязкой к существующим типологиям и классификациям, но это осложнялось тем, что для Крыма типологические параллели необязательно должны совпадать с хронологией прототипов. Но следует отметить, что тип изучаемого топора все же удалось выяснить, а также найти ближайшие аналогии. Но остается открытым вопрос о бытовании того или иного типа вооружения, поскольку вооружение варварских памятников Крыма римского времени систематизировано очень слабо.
Топор был открыт в ходе раскопок 2017 года в могиле № 164. Узколезвийный ассиметричный проушный топор-франциск со скошенным книзу оттянутым обухом и "серповидным", по терминологии Т.Н. Высоцкой, лезвием. Длина 16,2 см, диаметр проушин 1,4 x 1,3 см. В Европе позднего римского времени такие топоры найдены исключительно на северном побережье Черного моря. Условно, по наличию выделенного обуха, их можно сопоставить с типом 2 по Ю. Воронову, Н. Шенкао или типом В Гж. Дороманьского. В наиболее полной и удачной типологии Гж. Киферлинга, учитывающей все разновидности узколезвийных топоров Европы, именно такая форма не учтена. Вероятно, данные топоры использовались как метательное оружие.
В предшествующий период (ранее римское время) топоры такого типа известны в меотских древностях, например, могильник Цемдолинский (Северный Кавказ). Погребение № 132 некрополя Усть-Альминского городища содержит краснолаковые тарелку и одноручный кубок, что, по мнению автора раскопок, позволяет этот комплекс датировать в пределах II-III веков. Но нужно учитывать, что использование боевых топоров в Северном Причерномье после значительного перерыва, вызванного, скорее всего, доминированием в этом регионе сарматских воинских традиций, резко возобновляется в период появления военных отрядов германских племен. Распространение этого типа топоров в Северном Причерноморье можно, скорее всего, связать с участием какой-то части населения Подонья в готских походах. Поэтому время появления этого типа топоров в Крыму вряд ли ранее середины или даже второй половины III в.
Где же тот исходный район? Начнем с того, что обращает на себя внимание частая совстречаемость топоров с позднеримскими умбонами, исходная территория которых не вызывает сомнений. Из этого напрашивается вывод, что совстречаемость эта не случайна. Действительно, топоры распространены широко по всей территории Польши и Германии вплоть до Ютландии и Фенно-Скандии. Однако максимальную их концентрацию дает междуречье Эльбы и Одера особенно могильники любошицкой культуры .
Среди узколезвийных ассиметричных топоров-францисек имеется достаточное многообразие вариантов. Остановимся подробнее именно на них; объединяющими признаками здесь являются прямая спинка и выделенный обух. Разработано несколько широко применяющихся классификаций, в которых рассматриваемые находки относятся к форме 2 (р. 4:А), по В. Маттесу, группе С (р. 4:Б) по В. Лейбе и вариантам 6/7 (р. 4:В) по У. Майеру. Находок таких топоров на Юго-Востоке не так уж много. Наиболее четкие даты дают экземпляры из цебельдинских комплексов (Абхазия).
Удалось выявить следующие аналогии:
1. Городище Демидовка Смоленской обл. Найденный образец очень похож на рассматриваемый нами топор.
2. Чатырдаг. В мог. 28 был найден топор очень схожей по форме и размеру. Длина 14,4 см, диаметр проушин 2,6 x 2,24 см. Узколезвийный ассиметричный проушный топор со скошенным книзу оттянутым обухом и "серповидным" лезвием. Топор также имеет выделенный обух.
3. Могильник Килен-балка. В погребении I склепа № 3 обнаружен железный топор с ассиметричным лезвием, с едва обозначенной бородкой топора. Основные размеры оружия: общая длина - 15,5 см, ширина лезвия 4,5 см, длина обуха - 2,9 см. Отнесение этого экземпляра к какой-нибудь из групп, выделенных Г. Киферлингом, невозможно из-за существенных отступлений от выделенных исследователем образцов. Впрочем, следует отметить, что в своей работе ученый не рассмотрел ни одного топора, происходящего из Крыма. Хронология топора из Килен-балки не противоречит представленным выше временным границам распространения топоров в Крыму.
4. Подобные топоры были обнаружены в захоронениях с трупосожжениями в Хараксе (Ай-Тодор), например, в погребениях 7 и 19. Топоры также характеризуются вытянутой формой, ассиметрией остория и выразительно обозначенным обухом. Эти находки, судя по сопровождающим их монетам, а также керамике черняховской культуры (пог. 7), датируются рубежом III - IV вв. и первой половиной IV в.
5. Могильник Дружное. Схожие по форме топоры также обнаружены в могиле № 3, 39 и 85. Ближайшую аналогию имеет топор из могилы № 3. По мнению И.Н. Храпунова, топоры датируются IV в. (мог. № 3 и 85) или второй половиной III в.
Следствием возросшей активности северных варваров, носителей вельбарской, пшеворской, любошицкой и др. культур, явились мощные импульсы из Центральной Европы, воздействие которых испытали народы восточных и южных территорий (Прибалтики, Украины, Причерноморья, Кавказа). Устанавливается своеобразный "мост связей" Севера и Юга (оружие, эмали, поясная гарнитура, украшения и пр.). В заключении, еще одна мысль относительно умбонов, топоров и др. категорий инвентаря. Хотя все эти вещи опосредованно диагностируют готские походы, необходимо, наверное, учитывать и местные традиции, т.е. возможность заимствований некоторых форм оружия у пришлого населения. Типологическое сходство могло объясняться отчасти и единой тактикой боя того времени, т.е. едва ли можно считать все типы вооружения центральноевропейского образца явлением сугубо германским. Однако это не снижает значимости этих вещей как индикаторов хронологии времен "державы Германариха".
