Находки из царского погребения Рескупорида

Уникальным погребением позднеримской эпохи является могила «царицы с маской», открытая А. Б. Ашиком в 1837 г. на Глинище в Керчи. В историю науки эта находка вошла под разными названиями: «погребение царицы с Золотой маской», «погребение царя Рескупорида II», «царская гробница жены Рескупорида II», «погребение с Золотой маской 1837 года», «комплекс Глинище 1837 года» и т. д. Такое многообразие наименований возникло в результате продолжительной дискуссии о личности погребенного. Ученые споры неслучайны: многие из предметов, найденных в каменном саркофаге, признаны настоящими шедеврами античного искусства. Сегодня большая часть вещей коллекции царской гробницы хранится в Государственном Эрмитаже.

Открытие богатого захоронения было сделано в большом кургане высотой 9,6 м в окрестностях деревни Глинище. На глубине 4,27 м от древней дневной поверхности находился мраморный саркофаг, имевший форму параллелепипеда с треугольной крышей и коническими фигурами по углам, напоминающими рога. В нем лежал скелет в полном убранстве с большим количеством драгоценных находок. А. Б. Ашик пишет, что при открытии погребения присутствовали градоначальник, чиновники и жители города, и все увидели после поднятия крышки саркофага:

«... остов с золотым лицом, диадемою на голове и в полном наряде. Одежда царицы, усеянная золотыми украшениями; ткань, которою покрыта была голова, ниспадала до пояса и сохранила свой цвет. эта ткань была шерстяная с золотыми узорами и другими украшениями: но едва к ней коснулся воздух, то все разлетелось в пыль, и остались только золотые блестки».

Помимо золотой маски и золотого венка-­диадемы с центральной пластиной, украшенной по краям четырьмя гранатами в оправах, на остове были найдены золотые серьги, украшенные гранатами, золотая гривна, два золотых браслета, два золотых перстня с вставками камней и золотое кольцо. По сторонам тела лежали: фрагмент золотой фибулы, деревянное веретено, покрытое золотой фольгой, красный кожаный кошелек с аппликацией в виде хищной птицы, вырезанной из кожи, бронзовая фибула, золотой флакон, украшенный гранатами, несколько оправ ленных в золотую оправу гранатов, 560 золотых бляшек, которыми была усеяна одежда. Остальные вещи лежали без точного указания, частично в самом саркофаге, частью в могильной яме. Из золотых вещей: части двух золотых полихромных конских уборов с серебряными ременными пряжками, из серебряных предметов: ваза с крышкой, украшенная амурами с гирляндами, скипетр, три серебряных сосуда: два кувшина и ковш, составляющих, вероятно, сервиз, три ложки и большое серебряное блюдо с надписью «Ρησκουπόρει βασιλέως» (греч. «Царь Рескупорид»), которое стояло вне саркофага, за головой.

Также за пределами саркофага, у ног располагались два бронзовых котелка, большая бронзовая чаша, украшенная с двух сторон атташе в виде голов Горгоны Медузы и ручками в виде змей, бронзовый кувшин с биконическим туловом, два колокольчика, две бронзовые ножки от трона в виде лап фантастического животного и верхняя часть стойки треножника с креплением для чаши с изображением Диониса. Здесь же были найдены большое бронзовое зеркало и фрагменты железного ножа плохой сохранности, но сохранилась золотая оправа рукояти с элементами скани. В описи находок А.Б. Ашика числятся два бронзовых меча.

Следует остановится подробнее на отдельных элементах погребального инвентаря. Два золотых браслета были сделаны в виде манжет. Изделия имели шарнирную конструкцию замка. Центральный щиток инкрустирован гранатами. О. В. Горская полагает, что такие браслеты характерны и для III в. н. э. Золотой флакон с гранатами в оправах предположительно имеет восточное происхождение. Самая близкая параллель происходит из Иберии, из могилы №7 аристократического некрополя в Aрмазисхеви. Наиболее поздние флаконы этого стиля найдены в заполнении постройки № 18 в Tанаисе, откуда происходят также 17 монет Рескупорида IV (242–276 гг.). 

У двух золотых серег с кулоном в виде амфор также есть достаточно ранние параллели. По аналогиям этот тип украшений датируется I в. до н. э. – I в. н. э. Впрочем, серьги с кулонами в виде амфор представлены также среди средиземноморских древностей III в. н. э. Пятьсот шестьдесят маленьких золотых тисненых бляшек украшали одежду погребенного. Подобные бляшки есть в сарматских могилах, а именно в комплексах III в. н.э. С другой стороны, некоторые формы напоминают бляшки эпохи переселения народов и могут считаться их прямыми прототипами.

Бусы представлены различными типами больших стеклянных мозаичных бус в стиле «миллефиори», глазчатыми и круглыми сердоликовыми, говорящими как о ранней дате – I/II в. н. э, так и о более поздней – середине/второй половине III в. н. э. Таким образом, анализ хронологии типов украшений костюма, выполненных в полихромном иранском стиле, позволяет говорить об их датировке второй половиной II – началом III в. н. э., хотя отдельные типы бус и показывают более позднюю дату.

Серебряная пиксида с шаровидным туловом, украшенная эротами, несущими гирлянды с головой Медузы. Изделие имеет аналогию из кургана Хохлач, которая датируется, согласно Б. А. Раеву, – III/II вв. до н. э. Есть и иные параллели, происходящие из некрополя Одессоса, которые датируется серединой II в. н. э, но наиболее поздние параллели данной пиксиде происходят из некрополя Варна, которые датируются началом III в. н. э. Б. А. Раев, основываясь на болгарских параллелях, отнес пиксиду из керченского погребения 1837 г. к II–III вв. н. э.

Бронзовый кувшин с биконическим туловом датируется широко, от конца I до III в. н.э. На территории Римской империи их находят часто в кладах с монетами середины III в. н. э.; наиболее поздние клады с такими кувшинами сопровождались монетами 268–269 гг. Согласно В. В. Шкорпилу, кувшин этого типа был найден в Керчи, в 1903 г. с оттисками монет Рескупорида IV (233–234 гг.).

Два серебряных кувшина c яйцевидным туловом имеют валики на горле. У одного из этих двух кувшинов с атташе в виде маски Медузы есть близкие параллели в кладе Шаурс во Франции, датированном, согласно монетам, после 275 г. н. э. Валики на горле, как на кувшине из комплекса 1837 г., свидетельствуют о посуде, которая начала изготавливаться лишь с III в. н. э. Речь идет скорее о середине – второй половине III в. н. э., как свидетельствуют сосуд, происходящий из крепости Дура­Европос, разрушенной в 256 г., или подобный сосуд, обнаруженный с монетами Викторина (269 г.) в могиле Бонна. М. Ю. Трейстер отнес данный кувшин ко второй половине III – первой половине IV в. н. э.

Серебряный ковш имеет достаточно многочисленные аналогии в кладах II в. н. э., наиболее поздние аналогии известны среди находок из клада в Нотр-­Дам-­д’Алансон (Нормандия, Франция), откуда происходят также монеты 265–270 гг. Два бронзовых ведра типа хеммур (Hemmoor) бытовали в рамках 180–300/320 гг. Большая часть таких изделий происходит из римской паннонии, что позволяет предполагать их изготовление в одной из мастерских этой провинции. Серебряные ложки, происходящие из могилы 1837 г., принадлежат к эпохе, идущей от конца I в. н. э. до рубежа II/III вв. Наиболее поздние аналогичные объекты были найдены в княжеской могиле в Mушове (ок. 170 г.) и в кладе из Бертовилля конца II – III в. На одной из этих ложек можно прочитать поврежденную запись, которая содержит фрагмент даты боспорской эры.

Серебряное блюдо по соединению двух различных стилей орнаментации занимает промежуточное положение между предметами середины II в., когда еще использовался растительный орнамент с бегущей волной, выполненный чернью, и предметами начала IV в., когда у различных по форме сосудов появились центральные плафоны с монограммами, выполненными одновременно в технике черни и позолоты.

Из комплекса царской могилы также происходит фрагмент золотой двучленной лучковой фибулы. Сохранились лишь игла, пружина и ось, но, вне всяких сомнений, она относится к типу 15–3, по А. К. Амброзу, и датируется исключительно серединой – второй половиной III в. н. э.

Две гарнитуры конской сбруи имеют серебряную основу, украшенную золотым тисненым листом с сердоликовой вставкой в центре. Согласно классификации полихромных изделий, эта парадная конская гарнитура принадлежит к группе Силистрия-­Керчь, которая датируется второй половиной III – серединой IV в. н. э. и имеет распространение в Римской империи, у германцев, в Юго­Западном Крыму и в сармато­-аланском мире. Тип узды из погребения с Золотой маской оригинален: там нет колец­распределителей ремней, все бляшки крепятся на ремни узкими пластинками, но оригинален и тисненый орнамент змейками по контуру, который более нигде не был встречен.

В бляшках, происходящих из погребения с Золотой маской, отверстия для вставок не напаяны, а вырезаны в верхней золотой пластине, а затем края отжаты наружу для получения каста. Сердоликовые вставки вставлены на серебряную основу и прикрыты сверху золотой бляшкой. Добавлением к этому является также тип серебряных пряжек с удлиненными узкими обоймами и удлиненно­овальными гранеными рамками, которые крепили ремни поводьев к трензельным кольцам.

Погребение с Золотой маской содержит целую серию предметов, которые указывают, что дата наиболее вероятного заложения могилы – III в. н. э., а более точно – его вторая половина.

Интерпретация этого комплекса как погребения царицы Боспора была принята в большинстве ведущих научных работ XIX – первой трети XX в. Долгое время эта позиция была преобладающей, а в большинстве ведущих трудов, посвященных археологии позднеантичного Боспора, об этом комплексе писалось как о «погребении Царицы в Золотой маске», «погребении жены» или «супруги царя Рескупорида». Но с середины XIX века существовала и иная точка зрения. Впервые мысль о том, что в этом кургане может быть похоронен сам царь Рескупорид, была высказана прекрасным знатоком античности – академиком Л. Стефани. В «путеводителе по античному отделению эрмитажа» он пишет следующее:

«Этот венец, которого работа не показывает тонкого вкуса, был найден в одной гробнице и на одном покойнике с большой золотой маской, помещенной ниже его. В том же саркофаге были найдены еще две серьги, которые, по­видимому, указывают на женщину, и уздечка, заставляющая предполагать, что здесь лежал мужчина. Черты лица маски носят, очевидно, более мужской, чем женский характер. Изображение всадника на венце также говорит в пользу предположения мужского покойника. Вероятнее всего, что в гробнице были похоронены муж и жена вместе и что маска и венок, находившийся в гробнице непосредственно над маской, принадлежали мужу. Надпись серебряной ложечки, найденной в той же гробнице и хранящейся в этом же обелиске, показывает, что гробница относится к VI столетию понтийской эры, или к III столетию по Р. х., а надпись серебряной чаши, там же найденной, делает вероятным, что покойник был одним из боспорских царей, носящих имя Рескупорида».

В 20-­е гг. прошлого столетия появилась, на основании новой даты серебряного блюда и нового прочтения монограммы в центральном плафоне, точка зрения о том, что серебряное блюдо могло быть подарком Каракаллы царю Рескупориду и этот комплекс мог быть и погребением самого царя Рескупорида II/ III. Эта мнение было в очень осторожной форме высказано М. И. Ростовцевым, и именно его подхватили позднее многие специалисты. Один из авторов «возрожденной» концепции, В. Ф. Гайдукевич, писал следующее:

«В 1837 году в одном из курганов, расположенных за Керченским предместьем Глинище, была раскопана гробница, в которой оказался мраморный саркофаг с останками царя Рескупорида III или одного из членов его семьи… Особый интерес вызывает большое серебряное блюдо, в центре которого выгравирован лавровый венок и монограмма, по­видимому обозначающая два слова “Аντ(ωνείνου) β(ασιλεως)”. На оборотной стороне вычеканена точечными буквами надпись “Ρησκουπόρει βασιλέως” (“царя Рескупорида”) и обозначение веса блюда. Есть основание думать, что блюдо это было подарено боспорскому царю Рескупориду III римским императором Каракаллой, собственное имя которого было Марк Аврелий Антонин»

Антрополог И. И. Гохман в 2004 г. осмотрел Золотую маску на предмет определения, с какого лица она могла быть изготовлена. Им был проведен детальный антропологический анализ керченской маски и обработаны метрические результаты. По заключению И. И. Гохмана, Золотая маска реалистически копирует или изображает лицо мужчины возраста 30–35 лет, европеоидного облика. Но осталось неясным, почему по всем деталям костюма, включая бусы, серьги, флакончик, веретено, сотни бляшек, усыпающих одежду, вуаль­накидку на голове, – это погребение в большей степени похоже на женское.

О.В. Шаров предлагает три варианта объяснения этого необычного факта: либо это было одновременное захоронение мужчины и женщины, как предполагал в 1856 г. Л. Э. Стефани, совершенное по «особому» обряду; либо это захоронение, возможно, царицы, но с мужской золотой маской на лице; либо мужчины, похороненного по особому обряду в «женском» или же в «ритуальном, сакральном» одеянии. Принадлежность золотой маски исследователь с большой вероятностью связывает с Рескупоридом IV (242–276 гг.). Впрочем, О.В. Шаров не исключает, что блюдо Рескупорида могло попасть во владение его наследников или соправителей, таких как Tейран (266, 275–278 гг. н. э.), Савромат IV (275 г. н. э.) или Фофорс (285–308 гг. н. э.).

Список литературы
Шаров О.В. Элита позднеантичного Боспора: погребение с Золотой маской // КСИА. - 2014. - вып. 234
Sharov O., Kazanski M., 2006. Les Rois au Masque D’Or // Shchukin M., Kazanski M., Sharov O. Des les Goths aux Huns. Le nord de la mer noire au Bas-empire et a l’epoque des grandes migration. Archaeological Studies on Late Antiquity and Early Medieval Eur