Курганный некрополь у пос. Заозерное на окраине Евпатории возник в античную эпоху на месте могильника бронзового века. Античные погребения впускались в курганы эпохи бронзы, что нарушало ранние захоронения. Кроме того, некрополь неоднократно подвергался ограблениям, также способствовавшим разрушению объектов. Поэтому погребения бронзового века зачастую определяются либо по стратиграфическому расположению, либо по находкам инвентаря, либо по позе погребенного – по так называемому скорченному положению костяка.
Насыпь кургана была испорчена четырьмя грабительскими ямами, поэтому сохранность погребений очень плоха. Все захоронения по скорченному положению костяков был отнесен к эпохе бронзы, однако все они принадлежали, видимо, к разным культурно-историческим обществам: одно к ямной культуре, другое к катакомбной, а еще два – к культурам поздней бронзы. Столь разновременные – от ямного до белозерского времени – погребения в одном кургане – обычная ситуация в эпоху бронзы. Примером может служить курган у с. Песчаное близ Евпатории в Северо-Западном Крыму.
На участке между погребениями №3 и №4, на материке были найдены кремневые отщепы и миниатюрная антропоморфная глиняная статуэтка, выполненная из светлой глины с черными включениями. Вероятнее всего, она принадлежала одному из этих погребений. В настоящее время статуэтка находится в экспозиции Евпаторийского краеведческого музея. Размеры ее: высота – 5,2 см, ширина с одной стороны – 2,2 см, ширина с другой стороны – 1,0 см.
Находка такой статуэтки не просто редкость в Крыму – она единственная, по крайней мере, в опубликованных материалах подобные предметы не встречаются. Впервые изображение заозерненской статуэтки было опубликовано сразу после находки, но ее датировка и культурная принадлежность не атрибутировались. Поскольку она была найдена вне погребения, датировать ее можно приблизительно по соседним погребениям, что представляет значительную трудность в связи с их весьма плохой сохранностью.
Поиск культурной принадлежности статуэтки оказался осложненным тем, что первоначально было неправильно понято положение статуэтки в пространстве: верхом считалась расширяющаяся раструбом часть, а нижней – конусная. Установить правильное ее расположение и, соответственно, адекватно интерпретировать помогла сводка подобных вещей И. Ф. Ковалевой, которая определила заозерненскую статуэтку как аналогию Зеленогайского комплекса антропоморфной пластики в случае ее правильного расположения.
Статуэтка представляет собой очень схематичную, но при этом с явными чертами антропоморфности фигурку в виде столбика, в нижней части расширяющегося, в верхней– сужающегося, в форме конуса. Антропоморфность выражена изображением женской груди, показанной двумя выступами на уровне «рук». «Руки» – два коротких отростка округлой формы, слегка отведенные назад. Передняя часть статуэтки заглажена и имеет небольшую вогнутость.
Оборотная сторона фигурки, ее верхняя часть, орнаментирована. Орнамент представляет собой прочерченные линии, образующие углы, направленные вершинами вниз, между линиями помещены короткие вертикальные черточки; внизу, по бокам, расположены концентрические полуокружности. В нижней части орнаментальное поле завершается рядом вертикальных черточек, аналогичных изображенным между линиями, но не замкнутых. Орнамент слегка заходит на боковые стороны.
Оборотная сторона немного выпукла. Нижняя часть с обратной стороны статуэтки представляет собой вогнутую уплощенную поверхность, по бокам расширяющуюся, с закругленным краем. Технологически фигурка выполнена из цельного куска глины, вернее сказать – вылеплена. Таким образом, статуэтка представляет собой максимально обобщенное, схематичное изображение женской фигуры. Самые близкие аналогии крымской статуэтке – из Зеленогайского комплекса и из с. Новоалександровка.
Исследователи по-разному интерпретировали отдельные части фигур. Т.С. Пассек считала, что это стоящие женские фигуры, «у которых плечи обозначены обычными для трипольских схематических статуэток выступами, переходящими в уширенное плоское основание», а «цилиндрообразные» верхние части фигур – это «головы на вытянутой, округлой в сечении шее». В.Д. Рыбалова предлагает «принять выступы за обозначение бедер, а цилиндрообразные и конусообразные верхние части скульптур рассматривать как слитные изображения женских голов и торсов». И. Ф. Ковалева выступы принимала за «седалище», а нижнюю расширяющуюся часть называла постаментом.
Находка заозерненской статуэтки позволяет снять эти разногласия: изображение женской груди на уровне выступов убеждает в том, что это, как считала Т. С. Пассек, руки. В свое время С. Н. Бибиков утверждал, что боковые выступы – локти сложенных на груди или под грудью рук, приводя в качестве аналогий более реалистические статуэтки с изображением такого их расположения. Относительно интерпретации нижней части статуэтки можно с достаточной долей уверенности говорить, что это бедра. Верхняя конусообразная часть заозерненской статуэтки схематически изображает голову на длинной шее, что традиционно для трипольских статуэток.
Орнаментация оборотной стороны фигурки может быть интерпретирована как прическа, аналогичная занесенной А. П. Погожевой в таблицу «Виды причесок», встреченной на статуэтке из Владимировки. Еще одна особенность статуэток этого типа – вогнутость передней части. На рассматриваемой фигурке этот признак выражен очень слабо, тем не менее он присутствует.
Предельно схематичные статуэтки характерны для степной части Триполья. Их связывают со статуэтками «серезлиевского» типа с касперовской культурной группой позднего Триполья Буго-Днепровского междуречья. Прообразом статуэток с вогнутой передней частью были распространенные в ранней трипольской культуре изображения сидящих женщин. Возможно, этим объясняется впадина на оборотной стороне нижней части статуэтки из некрополя Заозерное, предназначавшаяся для крепления ее на какой-то плоскости.
Однако есть и другая интерпретация наклона вперед верхней части статуэтки. Так, Н. Б. Бурдо предполагает, что таким образом изображалась поза молящейся женщины. Интересно предположение М. Т. Гембарович о связи сидячих женских статуэток с культово-магическим обрядом, главным элементом которого была женская фигура на качелях, воплощавшая хтоническое божество, традицию, корни которого исследовательница находит в эгейском мире.
Один из основных вопросов, касающихся антропоморфной пластики, – назначение трипольских статуэток. Все исследователи не сомневаются в их сакрально-культовом значении. Интерпретация назначения статуэток связана прежде всего с местами находок подобных предметов. На территориях ареала трипольской культуры женские статуэтки присутствовали как в домах и святилищах, так и в погребениях. Находки на поселениях позволили А.П. Погожевой установить их полифункциональность как охранительниц дома, очага, посредниц между людьми и божествами. В целом же исследовательница считает, что «каждый тип и подтип статуэток представляет определенный антропоморфный образ, воплощающий определенную идею в рамках широко понимаемого культа плодородия».
Помещение статуэток в погребения предполагает, возможно, несколько иную сакральную окраску. Поскольку статуэтка из Заозерного происходит именно из погребения, на функциях подобных предметов надо остановиться более подробно. Антропоморфная пластика и, в частности, женские изображения, были распространены во многих культурах эпохи бронзы Евразии. Е.В. Антонова относительно помещения статуэток в могилы земледельцев Передней и Средней Азии предположила, что это были изображения индивидуальных покровителей погребенных.
К более глобальной идее склоняется А.П. Погожева, считавшая ритуал помещения статуэток в погребения отражением переплетения в сознании трипольцев представлений о жизни и смерти, о непрерывности цикла рождение–жизнь–смерть–возрождение. Особенно это касается детских погребений. В этом смысле интересно вспомнить, что заозерненская статуэтка найдена недалеко от погребения взрослого и ребенка.
Миниатюрность статуэток – 5–9 см в высоту – предполагает частный характер их использования. Их удобно держать на ладони, тем более что «спинка» выпукла, т. е. статуэтка, возможно, участвовала в погребальном обряде перед ее окончательным помещением в могилу. Неясным остается вопрос: изготавливались ли статуэтки специально для погребений или служили своим хозяевам при жизни? Статуэтки типа Зеленогайского комплекса найдены только в погребениях, что позволяет предполагать их погребальную принадлежность.
Датировку статуэтки можно определять в контексте хронологии погребений кургана, на территории которого она была найдена, и этот вопрос связан с определением археологической культуры, к которой надо отнести погребения кургана №17. Однако сделать это затруднительно, ввиду разнокультурной принадлежности погребенных. Как уже было отмечено, аналогии в технике изготовления статуэтки обнаруживаются в ареале трипольской культуры. А это в свою очередь позволяет предположить, что степной Крым в эпоху бронзы каким-то образом был связан с культурами Поднепровья, относящимися к вариантам трипольской культуре.
