Мария Александровна Тиханова — советский археолог, профессор, ученый с мировым именем, почетный член Баварской Академии наук. Почти шестьдесят лет исследовательница проработала в стенах Государственной академии (с 1937 г. Инстиута) истории материальной культуры и Ленинградского отделения Института археологии (ЛОИА), пройдя путь от научного регистратора до старшего научного сотрудника, затем консультанта ЛОИА. М.А. Тиханова стала учителем для целой плеяды советских и российских археологов. Представителя старшего поколения советских ученых, М.А. Тиханову, отличала блестящая образованность, широчайшая эрудиция, обширный круг интересов, энциклопедичность знания.
Мария Александровна Тиханова родилась в 1898 г. в интеллигентной петербургской семье. Получив золотую медаль после обучения в гимназии, училась на Высших женских Бестужевских курсах, а затем в Петроградском государственном университете, который окончила в 1919 г. М.А. Тиханова была оставлена на историко-филологическом факультете для подготовки к профессорскому званию, занималась в семинарах О. А. Добиаш-Рождественской и М. М. Гревса по истории средних веков, изучала латинскую палеографию, старофранцузский и греческий языки, русскую историю, византийское искусство.
С 1920 г. М. А. Тиханова становится ассистентом кафедры средних веков, заведует кабинетом вспомогательных исторических дисциплин в университете, одновременно является библиографом в Российской книжной палате. Тогда же пробуждается у молодого исследователя интерес к археологии, и Мария Александровна Тиханова начинает работать в ГАИМКе. С 1922 г. она стала научным сотрудником, была секретарем Византийского отдела и Крымского комитета, принимала участие в экспедициях. К занятиям европейским средневековьем прибавляется интерес к средневековому Крыму. Наряду с составлением «Свода лиможских и рейнских эмалевых изделий в музеях СССР» она работает над темами «Средневековая Керчь» и «Керамика Крыма и Сарая».
Не оставляет Мария Александровна Тиханова преподавательской деятельности. Кроме университета она читает лекции в Горном институте, в Коммунистическом политико-просветительном институте имени Н. К. Крупской, в высшем морском инженерном училище имени Ф. Э. Дзержинского. В 1934 г. М. А. Тиханова становится профессором Высшей школы профдвижения. Можно предположить, что доступ в эти «идеологические» учебные заведения открылся Марии Александровне Тихановой благодаря рекомендациям тогдашнего руководителя ГАИМК Ф. В. Кипарисова, ставшего в 1930 г. ее мужем. Ф.В. Кипарисов был не только старым партийцем и видным профсоюзным деятелем, но и потомственным интеллигентом, высокообразованным филологом-классиком. По-видимому, их с М. А. Тихановой сближало то, что, обладая большим культурным и научным потенциалом, оба стремились «идти в ногу со временем», увидеть в происходящем свою логику и закономерность. Семейная жизнь их закончилась трагедией: Ф.В. Кипарисов был расстрелян по обвинению во вредительстве в науке.
С 1938 г. М. А. Тихановой и А. Л. Якобсоном при участии Е. В. Веймарна велись раскопки на городище Мангуп. И М. А. Тиханова, и А. Л. Якобсон были приверженцами «византийской» концепции культурно-политического развития Крыма, в то время как Е.В. Веймарн считался учеником и приемником Н. И. Репникова, первооткрывателя культуры Суук-Су и других могильников «области крымских готов». Для М. А. Тихановой раскопки на Мангупе были принципиально важны, поскольку еще в конце 1920-х гг. она, как секретарь Крымской комиссии ГАИМК, была среди тех, кто активно возражал против гипотезы Н. И. Репникова о «новом Доросе» — столице страны Дори на Эски-Керменском городище.
Довольно удачные раскопки 1938 г. на Мангупе предполагалось осуществлять и в последующие годы. Но ввиду противоречий, возникших между ИИМК и Севастопольским музейным объединением (с которым сотрудничали Е. В. Веймарн и Н. И. Репников) работы в прежнем формате не были продолжены. Материалы раскопок полтора десятилетия пролежали не введенными в научный оборот. Довоенная обстановка в стране не способствовала возвращению к вопросу о крымских готах, с судьбами которых теснейшим образом был связан Мангуп-Феодоро.
Уже в 1953 г. М. А. Тиханова опубликовала статью «Дорос-Феодоро в истории средневекового Крыма». Исследовательница отмечала, что ключом к пониманию этнических процессов, происходивших в юго-западном Крыму в раннесредневековывй период, являются памятники предшествующей, позднеантичной эпохи. В прямой зависимости он них находится и «чрезмерно раздутый, либо сознательно запутанный «готский вопрос», который следует понимать как «вопрос об общем удельном весе и культурном значении той группы готов, которая задержалась в Крыму с IV века». Процесс проникновения готов М.А. Тиханова поставила во взаимосвязь с событиями эпохи Великих переселений, начало которой положили «готские» или «скифские войны». В них, по ее мнению, участвовали не только восточногерманские отряды, но и другие этнические группы, например, обитатели степных пространств и даже славяне.
Основываясь на сведениях Псевдо-Арриана (V в.), М.А. Тиханова полагала, что территорию к западу от Феодосии, включая южный берег Крыма занимали тавро-скифы, которые с востока соседствовали с аланами или таврами. Известный пассаж Прокопия о стране Дори также трактовался ей неоднозначно: под населением этой области, названным «готами», следовало понимать неоднородное население, поставлявшее воинов в римские вспомогательные части.
«Нет сомнений, — писала М. А. Тиханова, — что подобно другим федератам, крымские «готы» представляли весьма пестрый конгломерат и состояли из представителей различных племен местного тавро-скифского и сармато-аланского населения, в составе которых были и собственно готы, культурно уже ассимилированные окружающим населением».
В результате следовал вывод, что уже к VII – VIII векам название «Готия» имело отнюдь не этническое, а исключительно географическое значение, обозначавшее у средневековых авторов горную часть юго-западного и южного Крыма. Рассматривая проблему «длинных стен» времен Юстиниана, М. А. Тиханова сочла необходимым полностью присоединиться к мнению Дюбуа де Монпере, полагавшего, что под ними следует понимать «цепь пещерных городов-крепостей с Мангупом в центре». Именно в результате византийской политики в отношении дружественных федератов на полуострове и появился «таврический лимес» — «длинные стены» — «пещерные города», защищавшие Херсонес и близлежащую территорию от нападений кочевников с севера и востока.
Категорические возражения М. А. Тихановой вызвало привлечение материалов Инкерманского и Чернореченского могильников (исследованных в 1948 и 1950 гг.) для доказательства миграции в Крым славянского населения. Подобное мнение в отношении данных памятников к тому времени высказали Е. В. Веймарн и С. Ф. Стржелецкий, рассматривавшие в качестве показателя присутствия славян обряд трупосожжения в Чернореченском некрополе и находку миски черняховского типа в подбойной могиле в Инкермане. По мнению М.А. Тихановой, эти находки указывают лишь на «связи местного населения с носителями культуры полей погребений», а никак не маркируют присутствия реальных славянских групп.
В 1938 г. М. А. Тихановой по совокупности работ присуждается степень кандидата исторических наук. Она начинает подготовку докторской диссертации «Запад и Киевская Русь IX—XI вв.», но, тем не менее, не защищает ее. Начинается Великая Отечественная война. Война ознаменовалась для Марии Александровны Тихановой невосполнимой личной трагедией. На фронте погиб ее единственный сын, ушедший в ополчение летом 1941 г. Сама она вплоть до февраля 1942 г. пробыла в осажденном Ленинграде, деля с ученым секретарем ИИМК С. Н. Бибиковым нелегкие труды по спасению умирающего от голода коллектива. В феврале 1942 г. ее вместе с другими коллегами, доведенными до крайней степени истощения, вывезли по Ледовой дороге. Далее были – Казань, Елабуга, Ташкент. В эвакуации М.А. Тиханова заведует сектором Древней Руси и Восточной Европы ИИМК.
В послевоенные годы М. А. Тиханова принимает активное участие в создании фундаментальных коллективных трудов: «История культуры Древней Руси», «История Молдавии», «Очерки по истории СССР». Она продолжает чтение лекций на кафедре археологии Ленинградского государственного университета, ведет большую редакторскую работу. Именно в эти годы М. А. Тиханова начинает широкие раскопки поселений черняховской культуры Лука-Врублевепкая и Лепесовка. Характеру Марии Александровны Тихановой, как ученого, было свойственно стремление к упорядоченности. В вопросы, лежавшие, казалось бы. на периферии ее непосредственных научных интересов, она углублялась с завидной обстоятельностью. Такой периферийной темой была первоначально для исследователя проблема этногенеза славян, начатая еще в 30-е годы. В послевоенный период проблема этногенеза славян стала основной для научных изысканий Марии Александровны Тихановой. Подготовка историка-медиевиста, глубокое знание письменных источников, знакомство с европейскими древностями обеспечили нетривиальность взглядов и подхода к проблеме. 
М. А. Тиханова не искала ранних славян в безвоздушной среде, она пыталась найти их древности в среде памятников других народов, в живой ткани истории. Работа «Культура западноукраинских областей в первые века н. э.» не утратила своего значения и до сего дня. В 50-е — 60-е годы Мария Александровна Тиханова — активный участник дискуссии о проблеме исторической трактовки черняховской культуры. Основные положения своего понимания этого явления она изложила в большой статье «О локальных вариантах черняховской культуры», без которой исследователи до сих пор не обходятся, как не могут обойтись и без ряда других, более частных работ М.А. Тихановой по черняховской проблематике.
Основной труд своей жизни, посвященный поселению Лепесовка — ключевому и наиболее полно раскопанному памятнику черняховской культуры, материалы которого Мария Александровна Тиханова намеревалась показать на широком общеевропейском фоне — остался незавершенным, хотя вся подготовительная, наиболее трудоемкая часть работы была сделана. Для Марии Александровны Тихановой не было маловажных деталей. Каждую вещь, каждое явление она изучала досконально, во всем стремилась дойти до конца, собрать весь возможный объем информации. Она не терпела неполноты, поверхностности. и необычайно щедро делилась своими незаурядными познаниями, не жалела для коллег и учеников ни сил, ни времени. Достаточно было спросить ее о чем-либо походя, и наутро можно было получить пачку карточек и выписок с исчерпывающими данными, с библиографией, выписками, схемами и прорисовками вещей, хотя бы для этого М.А. Тихановой до полуночи приходилось рыться в книгах, в огромном архиве.
