Мангупское городище на протяжении многих десятилетий является объектом археологических исследований. Здесь сделано много интересных находок, проливающих свет на историю средневекового Крыма, его экономические и торговые связи с Европой и Азией, особенности социально-политического развития и духовный мир населявших его людей.
Особое внимание исследователи обращают на предметы христианского круга и яркие образцы прикладного искусства. К таким можно отнести обнаруженную во время раскопок на территории княжеского дворца бронзовую иконку-привеску с изображением конного воина. Иконка происходит из культурного слоя конца XIII – XIV в., связанного с функционированием поселения золотоордынского времени на месте будущей резиденции правителей княжества Феодоро. Примечательно, что определение изображения святого воина-всадника на лицевой стороне иконки как св. Георгия Победоносца расширяет круг известных свидетельств о культе этого святого на территории средневекового Крыма, представленный, прежде всего, храмовыми комплексами Эски-Кермена (церковь «Трех всадников») и Мангупа (церковь св. Георгия).
Бронзовая иконка состоит из почти круглой пластины диаметром около 3 см и толщиной от до 3 мм, а также округлого ушка для подвешивания, отлитых с использованием восковой модели в глиняной или каменной двусторонней (разъемной) форме. Степень проработанности деталей основных изображений и орнаментальных поясов изделия свидетельствует об их дополнительной гравировке после отливки.
Практически все пространство лицевой стороны занимает изображение святого конного воина-триумфатора, окруженное двойным «рубчатым» бордюром. Верхняя часть туловища воина обращена к зрителю практически анфас. Его голова – несоразмерно крупная, с округлыми глазами и прямоугольным носом, покрыта густой шапкой кудрявых волос в виде округлых локонов до уровня ушей и окружена нимбом. За спиной всадника развивается плащ, в правой руке он держит длинное копье с крупным наконечником. Какие-либо детали одежды и амуниции всадника не просматриваются. Лошадь также изображена без соблюдения реальных размеров и пропорций между ее отдельными частями. Слишком удлинены туловище и шея, анатомически неправильно показаны обе задние и левая передняя ноги. Лучше всего оказалась выполненной голова лошади с крупными глазами и видимыми уздечными ремнями. Остальные детали конской упряжи не просматриваются. Слева и справа от нимба святого воина-всадника слабо видны две буквы – возможно, «А» и «Г», которые, если это прочтение верно, позволяют соотнести изображение на нашей иконке со св. Георгием Победоносцем. Оборотная сторона иконки почти полностью занята равноконечным крестом с расширяющимися концами и хризмой вокруг средокрестья, выполненным крупными рельефными точками и окруженным таким же, как и на аверсе, «рубчатым» бордюром.
Культ св. Георгия Победоносца в Византийской империи и в странах, где распространилось византийское православие имел особую популярность и приобрел общегосударственный характер. В XII–XIII веках в византийском прикладном искусстве формируется образ св. Георгия-воина как драконоборца и триумфатора, хотя предметов с его изображением известно не много. Круг аналогий иконке-привеске из раскопок Мангупа на памятниках средневекового Крыма, например, сводится лишь к двум находкам. Представляют они собой круглые литые (возможно из свинца) изделия с обломанными в древности ушками для подвешивания диаметром около 2,5 см, на лицевой стороне которых просматривается изображение святого воина-всадника с копьем влево. К сожалению, обе находки имеют плохую сохранность.
Одна привеска найдена во время подводных исследований в акватории Судакской бухты. Вторая обнаружена в пещерном христианском комплексе Иограф II вблизи вершины Ялтинской яйлы, в слое с перемешанным археологическим материалом средневекового времени. Исследователи, сопоставляя мангупскую иконку с изображением св. Георгия-всадника на иконках-образах с территории южнорусских княжеств отмечают лишь самое общее их сходство, проявившееся в выборе иконографического сюжета и технологии изготовления. В деталях отличия иконки из раскопок Мангупского дворца более существенны. Это не позволяет рассматривать ее как находку древнерусского происхождения, оказавшуюся на городище в результате переселения или миссионерской деятельности ее обладателя. Видимо, речь идет об изделии византийского круга, изготовленном в одном из провинциальных центров Византии и затем приобретенном для личного пользования одним из жителей Мангупской крепости.
