В начале 1970-х годов при исследовании разного рода обнажений культурного слоя в Центральном и Юго-Западном Крыму было выявлено несколько новых интересных памятников и собран заслуживающий внимания археологический материал. Археологическими разведками в этом районе занимался исследователь А.В. Белый. Необычные находки были сделаны в районе села Самохвалово в 0.5 км к юго-западу поздне-скифского убежища на горе Чабовского у края куэсты Внешней гряды. Это довольно редкая для Крыма кованая раннесредневековая фибула, поддающаяся типологическому определению благодаря хорошей сохранности, и, пожалуй, впервые встреченное на полуострове достаточно нестандартное изделие – так называемая фибула-кресало. Артефакты обнаружены случайно, вне археологического контекста, и, судя по всему, оба эти предмета были просто утеряны их владельцами.
Впервые, когда находки были опубликованы было высказано соображение о их принадлежности к кругу древностей салтово-маяцкой культуры, с оговоркой, что подобные, как правило бронзовые предметы, бытовали на юге Восточной Европы в позднеантичное время. Что касается фибулы, то несмотря на их значительное разнообразие, характерным отличительным признаком оформления ножки является завиток на конце сплошного пластинчатого приемника. Ареал распространения фибул с таким декоративным элементом в I в. н.э. охватывал Крым и Кубань, во II–III вв. – Крым и Нижнее Поволжье, в III–IV вв. – только Нижнее Поволжье и Кавказ, в V–VII вв. – только Кавказ, в VIII– IX вв. – Кавказ и салтовские племена Северского Донца. Лишь благодаря новой информации, теперь представилась возможность окончательно определиться с историко-культурной принадлежностью и хронологической атрибуцией случайно найденного изделия. 
Напомним, что застежка была подобрана в окрестностях села Самохвалово у обрывистой кромки куэсты. Фибула оказалась на виду после террасирования склона, а неподалеку от нее встречена ручка ойнохои скалистинского типа (Скалистинский могильник IV - IX в.в. возле села Скалистое Бахчисарайского района в Крыму, на правом берегу реки Бодрак).
Ойнохо́йя (др.-греч. ἡ οἰνοχόη — «кувшин для вина») — древнегреческий кувшин с одной ручкой и круглым или трилистниковым венчиком, напоминающим лист клевера. Ойнохойи предназначались для подачи вина, и характерны, в том числе и для крито-минойской культуры Древней Греции.
Размеры фибулы – 7 х 3,8 см. Конструкция двучленная, с кольцом для оси пружины. Тетива головки пропущена под шейкой. Спинка сильно выгнутая (полуциркульная) шириной до 1,4 см. Аналогичные по конструкции и морфологии корпуса железные застежки с завитком на ножке обнаружены в Северо-Восточном Причерноморье и на синхронных салтово-маяцких памятниках Подонья. Так, они присутствуют в инвентаре захоронений с трупосожжениями могильников Дюрсо и Борисовского, в подобном по обряду (кремации на стороне) Сухогомольшанском некрополе, в катакомбных Дмитриевском и Маякском могильниках. Похожие железные фибулы встречаются и в Крыму, например, в захоронениях VIII–IX вв. раннесредневековых могильников Узень-Баш и Баклинский овраг, но, к сожалению, за исключением данной, они почти не подлежат идентификации из-за коррозии металла. Больше всего рассматриваемых фибул, с завитком на конце низкого пластинчатого приемника, найдено в могильнике Дюрсо.
Второе железное изделие – фибула-кресало – найдено в окрестностях Бахчисарая, на пологом склоне куэсты Внутренней предгорной гряды: примерно в 1,5 км к юго-востоку от окраины старого города и в 0,7 км к северо-западу от подножия горы Бешик-Тау. Предмет лежал прямо на поверхности и, несмотря на коррозию, неплохо сохранился. Обломан только конец иглы. Такое комбинированное изделие с иглой и приемником, как у обычной фибулы, по общему мнению исследователей, является кресалом. По классификации А.В. Дмитриева, оно отнесено к 9-му типу фибул могильника Дюрсо: «железная фибула-кресало с завитком и вдетым в него проволочным кольцом на конце приемника, с угловато-изогнутой вертикально-пластинчатой спинкой и щипцовым пружинным устройством». Ручка подвижной половины щипчиков, специально удлиненная до конца обоймы, соответственно и служила фибульной иглой. А.В. Дмитриев полагает, что при ее помощи кресало могло пристегиваться к одежде, но наличие кольца, по-видимому для подвешивания на поясе, это опровергает. Видимо, защелка была необходима скорее для того, чтобы плотно сжимать щипчики в нерабочем положении. Другой вопрос: для чего вообще потребовалось такое затейливое устройство, остается пока открытым. Кроме Дюрсо, фибулы-кресала найдены в уже упомянутых Сухогомольшанском и Дмитриевском могильниках, а также в Больше-Тарханском и Танкеевском праболгарских некрополях на Волге. Среди них есть изделия более крупные, чем крымское, размеры которого, без учета кольца, составляют 10,9 х 2,6 см.
Вводимые в научный оборот случайные археологические находки: застежку и фибулу-кресало, опираясь на аналогии, можно уверенно отнести ко времени существования салтово-маяцкой культуры, и даже более того: присутствие выразительных образцов этих типов фибул в эталонных памятниках позволяет сузить хронологические рамки их бытования до одного столетия. Так, погребения с трупосожжениями четвертого (последнего) периода могильника Дюрсо А.В. Дмитриев относит исключительно к IX в., а датировку поздней группы катакомб Дмитриевского могильника, в инвентаре которых также хорошо представлены аналогии вещам из Крыма, С.А. Плетнева предлагает ограничить второй половиной IX – началом X ст.. Показательно, что оба публикуемых предмета не только одного времени, но и связаны географически. Они найдены на расстоянии около 8 км друг от друга в пограничной со степной равниной зоне предгорья. В этом районе, в междуречье Альмы и Качи, расположены два крупных последовательно функционировавших городища хазарского периода – Кыз-Кермен и Чуфут-Кале.
